Катя ругала девок, обещала выкинуть всех до единой, но те падали на колени со слезами, обещали жить тихо, но через месяц все повторялось снова.
Катя не раз гоняла костылями разношерстную мужичью свору. Но однажды ударил ее бутылкой по голове перебравший мужик, и баба упала без сознанья. В это время к ней в квартиру ворвались разъяренные соседи.
— Вот и хозяйка, сама бандерша валяется. Набухалась сволочь. Не смотри что калека, пьет не меньше мужиков — до упада. Потому муж ее прогнал, не выдержал больше алкоголичку. А с пьяной бабы какой спрос. Оно завсегда так: пьяная баба — чужая жена, — брызгала слюной старая, злобная баба, указывая на бутылку под столом.
— Не пила она. Ударили ее по голове. Лежит без сознания. А стукнули мужики бутылкой, чтоб не ругалась на нас! — вступилась за Катю одна из девок.
— Защищаешь старую потаскуху! — взъелась старуха, требуя чтоб милиция забрала Катю в отдел и подольше продержала б в камере.
— Куда ж мы возьмем калеку? Она же на протезах. Нет у нас для нее условий содержания, — сконфузился молодой сержант.
— Тогда она всех нас инвалидами сделает. Вон что отмочила в приличном доме, бардак завела, а вы на нее управу не можете найти. Тоже мне — стражи порядка! Тогда зачем приехали? — выскочила вперед директор ресторана.
— Можно подумать, что в вашем заведении тишина! По пять вызовов за вечер. То драка, то поножовщина, то ворюги шабаш учинят, то новые русские перегреются и сикух не могут поделить. Уж кто бы возмущался! — не выдержал сержант.
В это время зашевелилась Катя. Девки мигом помогли ей встать, обложили голову холодными компрессами, принесли воды и быстро выдавили из квартиры мужиков, тут же убрали со стола, открыли форточку, организовали чай на всех. Катя понемногу приходила в себя:
— Кто ж это меня так дербалызнул по башке? — спросила девок хмуро.
— Не знаю…
— Не видела!
— Не приметили, — пожимали плечами.
— Ты когда своих шлюх разгонишь? Доколе нам терпеть ваши загулы? — опомнились соседки.
— Какие загулы? Отмечали девчонки чей-то день рождения. Ну засиделись, не глянули на время. Больше не потревожат вас! — вступилась Катя за квартиранток.
— У них что, каждый день рождения?
— Не цепляйся, не болтай лишнее, тихо жили, никому не мешали. Ну сегодня повеселились, так вы сразу милицию вызвали. А когда сами деретесь у себя наверху, орете, как заполошные, я к вам не лезу. Хотя в другой раз обязательно позову ментов, пусть с вами разберутся, с порядочными. Почему у вас из окон стекла по двору летят. Иль только вам можно? — нахмурилась Катя.
— Женщина чужого ребенка спасла, сама еле жива осталась, а какую пенсию дали ей в благодарность? Смехотворную! Мы за квартиру платим, так хоть питаться стала по-человечески! А ведь Кате были обязаны назначить няньку! Да где там? Следят всякие, не перепал ли ей навар пожирнее! Тоже мне — соседи! Сплошь зверюги! У нас в деревне народ много сердечней и теплее! — вступились за хозяйку девчонки.