— Выходит, ты большая поклонница Шекспира? — замечаю я после того, как мне представляют лучшую несушку, Порцию[3], и главную утку по имени Джульетта.
— О да, больше всего на свете мне хотелось бы выступать на сцене.
Интересно, какого мнения на этот счет лорд Шад?
— А мистер Марсден, театральный управляющий, случайно, не ваш родственник? Прошлым летом здесь гастролировала его труппа. Прекрасное представление!
Я уже уяснила, что самая лучшая ложь — та, которая ближе всего к правде, и поэтому отвечаю Амелии, что да, мол, мистер Марсден мой родственник, но подробности не вдаюсь. Мало кто знает, что скандально известная миссис Уоллес — дочь этого человека, но я предпочитаю не рисковать.
— Это очень рискованная профессия, — сообщаю я ей. И впрямь рискованная — никто не знает, когда в очередной раз придется отбиваться от любвеобильного Отелло. — И конечно, истинной леди она не подходит.
— Но, миссис Марсден, — она умолкает, пересчитывая яйца в корзине, — я не леди и никогда такой не стану. Должность птичницы — это большая милость, за которую я очень благодарна, потому что на кухне мне платят за яйца и птицу. Но я вовсе не уверена в том, что хочу всю жизнь ходить за птицей и висеть на шее у дяди Шада. Возможно, мне удастся удачно выйти замуж, хотя я на это не очень рассчитываю. Как вы думаете, может, мне стать женой мистера Бишопа?
— Мистера Бишопа? А ваш… то есть я хотела сказать, лорд Шад вам это уже предлагал? — Почему-то мне до крайности не по себе от этой мысли.
— Нет-нет, но мистер Бишоп рядом, и это вполне реально.
— Разумеется, эти факторы добавляют джентльмену очков.
— Знаете, я бы с радостью вышла замуж за Бенедикта из «Много шума из ничего». Или за Генриха Пятого. Только не за Гамлета, он слишком занудный. Мне бы не хотелось быть женой человека, который столько времени тратит на разговоры с самим собой.
Мы возвращаемся в дом. Амелия несет корзинку с яйцами и оживленно рассуждает о том, каково было бы иметь в мужьях того или иного шекспировского героя.
— Миссис Марсден, простите, что спрашиваю, но сами вы когда-нибудь выступали на сцене?
Я готова надавать себе оплеух: это ж надо было так себя выдать!
— Всего пару раз, в любительских спектаклях. Все было до крайности прилично.
— И мистер Марсден не предлагал вам играть?
— Он очень дальняя родня.
Хоть мы и недалеко отошли от птичника ни один петух не закричал, когда я отреклась от отца. И то, что любовь к нему измеряется милями, которые нас разделяют, ничего не меняет.
К счастью, в этот момент мы входим в кухню, и мне не приходится дальше запутываться в собственной лжи, ибо на кухне бушует буря. Кухарка и мистер Бишоп стоят по разные стороны кухонного стола и сверлят друг друга глазами, а остальные слуги, разинув рты в благоговейном ужасе, жмутся по стеночкам, и вид у них как у детей, которые наблюдают ссору родителей.