Я с радостью отмечаю, что не зря выбрала голубой — это ее цвет.
— Дядя Шад, это самое прекрасное платье, которое у меня было в жизни! Спасибо, сэр!
— Пожалуйста, моя дорогая, ты делаешь мне одолжение. — Лорд Шад усаживается на диван рядом с женой и берет дочку на руки.
— Подождите-ка. Что это здесь? — Леди Шад вытаскивает из-под вороха упаковочной бумаги небольшой сверток. — Ого, миссис Марсден, а это вам.
— Мне? Но я ничего не покупала.
Я принимаю из ее рук коричневый сверток и тут же с горечью понимаю, что единственный человек, который мог позволить себе такой жест, — это мой наниматель. Все это время он обращался со мной крайне учтиво, хотя он явно большой ценитель женской красоты. Временами я замечала восхищение в его взгляде, обращенном на меня… однако гораздо чаще я видела безграничное обожание, направленное на жену и детей. Но это… Я привыкла жить в мире, где джентльмены, и женатые, и холостяки, делают женщинам вроде меня подарки с одной-единственной целью. А что еще мне остается думать? Он красивый мужчина, и как бы сильно он ни любил жену, она недавно родила, а мне прекрасно известно, что в подобной ситуации мужчины часто ищут наслаждений на стороне.
А я-то думала, что он совсем другой!
Мое лицо пылает.
— О, открывайте же скорее, — подгоняет меня Амелия.
Я делаю глубокий вдох.
— Нет, здесь наверняка какая-то ошибка. Это, должно быть, тоже тебе, Амелия, в благодарность за то, что воспользовалась услугами миссис Хенни.
Амелия смеется:
— Но тут ведь значится ваше имя.
— Ах вот как…
Леди Шад смотрит на меня с живейшим интересом, и мне невыносимо думать, какой позор и крах иллюзий ей вот-вот предстоит пережить.
И мне совсем не хочется, чтобы Амелия видела то, что последует дальше; судя по всему, ее вечер в этом случае будет безнадежно испорчен.
— Амелия, ты можешь пойти в мою комнату и попросить кого-нибудь из горничных помочь тебе переодеться в новое платье? Мы будем рады посмотреть, как оно сидит, и останется время, чтобы подрубить край в случае нужды.
— Спасибо, миссис Марсден. — Она бросает еще один взгляд на сверток, который прожигает дыру в моей совести. Ведь я же не давала его сиятельству повода! Или я так вжилась в роль шлюхи, что теперь даже неосознанно подчеркиваю свой намерения и род занятий?
Амелия уходит. Гарриет тихонько гулит.
— Что-то не так, миссис Марсден? — спрашивает лорд Шад.
Я качаю головой, надеясь, что ошиблась.
— Миссис Марсден? — Леди Шад с улыбкой протягивает мне ножницы.
Поборов искушение вонзить эти самые ножницы в грудь ее неверного супруга, я перерезаю бечевку и разворачиваю сверток. Переливы алого, синего и кремового бросаются в глаза, яркая ткань складками спадает с моих колен. Это та самая кашемировая шаль, которая мне так понравилась. Но как лорд Шад узнал о ней? Неужели Гарри ему рассказал?