Сим, смотревший в ту сторону, еле успел отвернуть глаза, однако — поздно. Его стеганула волна предсмертной злобы смертоносца. На миг ему показалось, что разум помутился, сердце вырвано из груди и ввергнуто в ледяную воду.
Затем паучиха издохла, и душа вновь вырвалась на волю. Несчастный Распознающий оттер рукавом рубахи холодный пот со лба, и хрипло гаркнул ближайшему охотнику:
— Вверх! Смотри вверх, разиня!
Целая туча слепней ринулась на прорыв. Эти цели были слишком мелкими даже для степных лучников, но сейчас едкий дым сделал свое дело. Слепни, бич всех обладателей коз и коров, летели тяжело, словно стая домашних гусей с подрезанными крыльями. Стрелы били их на выбор, ни один не долетел до замыкающей цепочки, состоящей из подростков, которые держали наготове ловчие сети.
Вскоре появился жук-носорог, хитин у которого на загривке дымился, а глаза решительно ничего не видели. Он метался перед строем, круша деревья и вырывая передней парой лап целые пласты дерна, а люди улюлюкали и кричали.
Гигант был совершенно не опасен для деревень, а использовать его броню в качестве доспеха или строительного материала — об этом можно было только мечтать. Ни один топор не справился бы со шкурой гиганта. Наконец жук-носорог, стоптав по дороге молодого паучка, слепо метнувшегося из-под стрел ему под ноги, протопал к реке.
Бросок саранчи Сим прозевал. Сильные ноги зеленой твари перенесли ее через строй, две стрелы запоздало клюнули желтое брюхо и бессильные, повалились в траву. Однако подростки не дремали. Взметнулись сети, и саранча забилась в тенетах, издавая громкий противный скрип. Командир облавной охоты не успел остановить ополченцев и только махнул безнадежно рукой. Совершенно бесполезно было говорить о дисциплине деревенским парням, которые увидели своего исконного врага. Едва ли не всемером они крушили панцирь саранчи, радостно голося и чуть ли не напевали.
Тем временем земля в районе лужи вздыбилась, и из нее поперли, не выдержав жара, ее обитатели. Охотники опустили луки и отошли за строй щитоносцев. Против студенистых тел червей и пиявок они были бессильны. Впрочем, и строй пятился перед слепым натиском земляных гигантов — убивать их было трудно, да и незачем. Сим никогда не слышал о том, чтобы эти колоссы выбирались от Урочища дальше, чем на три полета стрелы. И немудрено — только здесь росли огромные деревья, чьими прелыми листьями питались черви, и только здесь бродили столь огромные млекопитающие, крови которых могло хватить этим пиявкам.
Огонь ушел вглубь лощины. Распознающий был уверен, что жесткая розовая трава, растущая на склонах, не пропустит стену пламени дальше, удушив его языки в своих водянистых объятиях. Соваться на пепелище, где шевелились еле живые насекомые, не хотелось, и уж тем более не хотелось без огня наступать вглубь Урочища. На этот подвиг не хватило бы сил не только отряда Сима, но и всех объединенных сил людских поселений, даже если бы нашелся один вождь, который смог бы собрать под свое крыло всех способных носить оружие. И без того сделано за этот поход было немало. Сим, дав команду отбой, как раз подсчитывал в уме количество убитых насекомых для отчета перед старостой, когда неясная угроза кольнула его. Он привык доверять своим ощущениям, недаром был Распознающим уже третий поход, и принялся обшаривать поляну глазами.