Ничего не предвещало беды. Свалив в кучу щиты, воины направились к поверженной самострелом паучихе, чтобы попытаться добыть драгоценный яд, ополченцы все толпились над мертвой саранчой, подростки же собирали убитых слепней — известное лакомство, если запечь теплые еще тушки на углях, предварительно вымочив в воде от яда с охотничьих стрел. Однако что-то не давало Симу покоя. Он еще раз оглядел поляну, и тут внимание человека привлекло сухое дерево, словно гнилой зуб вздымавшееся позади спутанных ловчих сетей. Что-то в нем было не так. Начальник облавной охоты пригляделся внимательней, и ему удалось разглядеть слабое шевеление в районе нижних ветвей. Он бросился туда, на ходу высвобождая из ременной петли на поясе мотыгу, которой ему сегодня так и не пришлось воспользоваться. Однако Распознающий опоздал. Один из охотников как раз примерился вздремнуть под деревом и шагал в его сторону, беспечно выдергивая стрелы из копны волос, чтобы завернуть ядовитые наконечники в полоску мокрой кожи.
Ветви дерева вновь пришли в движение вместе с изрядным куском коры, и Сим крикнул. Однако раньше, чем голос его достиг ушей несчастного обитателя степей, непривычного к лесным опасностям, притаившийся богомол ударил. Терпеливый хищник, умудрившийся пересидеть всю облаву в тылу отряда, выбросил вперед лапы, и они сомкнулись поперек тела охотника, зажав его торс в смертоносные тиски. Острые шипы «локтевых» сгибов мгновенно перебили артерии и кости человека, лицо того вмиг побелело, глаза и язык вывалились наружу. Богомол устремился было наверх, отчаянно скребя по коре лапами, но Сим уже подбежал к подножию дерева. На его крик метнули и двое воинов, бросив паучиху.
Человека спасти было уже нельзя, и Распознающий решил немного поработать для себя. Он взмахом свободной руки остановил своих незваных помощников:
— Раньше надо было, теперь он мой. Богомол упорно пытался втащить свою жертву наверх, но тело оказалось для него слишком тяжелым. Мужчина аккуратно, чтобы не задеть голову насекомого, ударил того по шее обухом мотыги. Этого слабого удара оказалось достаточно. Пласт мертвой коры отвалился с сухим треском, и богомол обрушился вниз. Лапы его от удара еще сильнее погрузились в тело охотника, и Симу ничего не угрожало. Он впрыгнул на спину твари, почувствовав, как ломаются короткие крылья хищника, и одним ударом сорвал голову насекомого. Конвульсивно изогнувшееся тело дернулось, сбрасывая своего убийцу в траву, и стоявшие поодаль воины загоготали. Сим поднялся, отряхиваясь и походкой триумфатора приблизился к отрубленной голове. Трофей его выглядел замечательным — как раз для шлема. Распознающий уже предвосхищал минуту, когда отряд выберется подальше от урочища, в места, где водятся нормального размера муравьи. Там он выскребет ножом сердцевину, остальное сделают муравьиные жвала. Каких-нибудь два-три дня, и голову удачливого командира украсит шлем, подобный которому есть лишь у старшего сына старосты. Да и у того, откровенно говоря, явно похуже. Достался он неопытному юнцу после прошлого похода против гигантских насекомых и побывал в пасти огня. А хитин, как известно, от огня становится ломким. Вряд ли такой шлем убережет голову от удара настоящего бронзового топора, разве что спасет от какой-нибудь палки, или укуса гигантского комара.