Антонин выудил из кармана скомканный пергамент, бережно разгладил, а затем подал Сенектусу. Том нервным движением провел по волосам, Элджи в предвкушении затаил дыхание, пока Сенектус несколько раз вдумчиво прочел пророчество, стал рассуждать вслух:
— Значит, вы решили, что «отчаянный» – Гриффиндор, «добрейшая» – Пуффендуй, а «мудрая»… Просто!.. это слишком просто для хитреца Слизерина. Такую загадку может разгадать любой первокурсник.
Том недовольно дернул щекой, но промолчал, неприятно сознавать, что ты обычный первокурсник, не более сообразительный, чем те же пуффендуйцы. Это движение заметил наблюдательный Элджи, но истолковал по–своему, заступился:
— Это наше первое предположение с Антонином. Никто не говорил, что оно правильное. Но так как в Хогвартсе есть статуи всех четырех основателей, мы и стали искать возле них в первую очередь.
Свою запальчивую тираду Элджи заканчивал неуверенно, почти шепотом, под суровым взглядом брата стало совсем неловко. Сенектус принял позу требовательного профессора, спросил снисходительным тоном:
— И на каких статуях вы искали подсказки?
— Ну… – растерялся Элджи, покосился на Тома, ища поддержки, но тот упрямо смотрел в пол. – Г–гриффиндор… Пуффендуй и Когтевран.
— А вам не приходило в голову, что все подсказки находятся на одной статуе – самого Слизерина? А эти прилагательные, допустим, означают части тела: «отчаянный» – сердце, «мудрая» – голова…
Сенектус задумался на мгновение, а Элджи спросил нетерпеливо:
— А «добрейшая»?
— А «добрейшая» – руки! – ответил вместо Сенектуса Антонин.
— Почему руки? – изумился Элджи.
— Представляешь сколько добрых дел можно сделать руками?
Антонин продемонстрировал широкие ладони, веснушчатые пальцы, такие вмиг шею свернут. Элджи опасливо покосился на Антонина, пересел на диване так, чтобы между ним и конопатым сорванцом находился Том.
Том недовольно поморщился от этой суетливой рокировки, оторвал взгляд от пола, коричневые глаза обратились к Сенектусу.
— Что предлагаешь ты?
— Том, я же не спорю… вполне возможно, что эти прилагательные имеют какое‑то отношение к трем основателям Хогвартса. Очень даже возможно. Вопрос в том, какое именно отношение? Пророчества составляются весьма туманно, каждое слово – метафора, которую можно трактовать по–разному. И не забывай, этому пророчеству около тысячи лет, неизвестно сколько раз его пересказывали и переписывали, приукрашивали красивыми эпитетами. Из этих кружев слов, быть может, лишь два–три принадлежат Салазару, а остальные придумал неизвестный сказитель. Нам‑то как раз важно понять, что было изначально.