Отец часто рассказывал Этель, что ее мать он любил больше всех. И это было правдой, хотя звучало несколько сентиментально.
— Артур был на похоронах?
— Да. Он приходил к нам и раньше, когда отец еще болел. Потом Артур предложил помочь в организации похорон.
— Он поступил благородно. — В голосе Ральфа послышался скептицизм.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего особенного… — Он помедлил, потом продолжил: — Послушайте, мы не о том говорим. Признаю, я неправильно оценил ситуацию.
— Ладно, — с готовностью простила его Этель. В самом деле, глупо сразу же заводить врагов в семье будущего мужа.
— Однако, — продолжал Ральф Макартур, — мне все же кажется, что вам необходимо тщательно подумать, прежде чем совершать такой ответственный шаг. Вам ведь только семнадцать. Вы потеряли отца. Совершенно беззащитны…
— Я в состоянии позаботиться о себе, — возразила Этель. Но в голосе не было твердой уверенности, а пальцы нервно теребили скатерть.
— Правильно, позаботьтесь, — отозвался Ральф и попытался рукой успокоить ее пальцы, — но только не позволяйте это сделать Артуру.
В его голосе послышалось что-то такое, что Этель невольно подняла на него глаза и увидела на строгом лице плохо скрытую озабоченность. Прежней холодной маски как не бывало. Его убежденность почти подействовала на нее, но тут вернулся Артур.
— Уже пожимаете друг другу руки? — спросил он, внимательно посмотрев на них.
Этель покраснела, хотя и не чувствовала за собой никакой вины. Она быстро убрала руку из-под накрывавшей ее руки Ральфа.
— Я просто пытался убедить Этель, что она на пороге самой большой ошибки в своей молодой жизни, — невозмутимо ответил Ральф.
— Выходя замуж за меня? — спросил Артур и весело расхохотался, когда брат утвердительно кивнул головой. — Вот что мне в тебе нравится: всегда можно быть уверенным, что ты правильно оцениваешь будущее… Но на этот раз, Ральф, ты не прав. Этель и я преодолеем дистанцию. Подожди немного…
На свадьбе Этель и Артура Ральф, как и говорил, не присутствовал. А их мать была.
В свои пятьдесят пять Элизабет Макартур оставалась довольно привлекательной женщиной и выглядела гораздо моложе. Она слыла умной, интеллигентной, решительной и, как и младший сын, вполне откровенной в выражении мыслей.
— Ты действительно слишком молода и, совершенно очевидно, слишком хороша для моего сына, — сказала она невестке за чашкой чая.
Этель не очень огорчилась, услышав это, поскольку почувствовала искреннее расположение к этой женщине.
— Второй ваш сын говорил то же самое. Во всяком случае, относительно моего возраста…