Трубецкая немного помедлила с ответом, но потом с задумчивым видом кивнула:
– Разумеется. Я ни минуты не сомневаюсь, что ты это сделаешь. И в этом я тебе уже не смогу помешать.
Больше они в то утро не сказали друг другу ни слова – впервые за все время их знакомства обоим супругам и так все было ясно без слов. Разговоры им больше не требовались.
Глава VI
Санкт-Петербург, Сенатская площадь, 1825 г.
Адъютант генерал-губернатора Санкт-Петербурга Милорадовича Федор Глинка смотрел на своего начальника с испугом и сомнением. Двое конюших, наскоро седлавших губернаторскую лошадь, и вовсе едва сдерживались, чтобы не выдать свой страх. Михаил Андреевич ждал, что кто-нибудь из них попытается отговорить его от задуманного или даже помешать ему выехать из конюшни, но все трое так и не решились ему перечить. «И правильно, – с удовлетворением отметил он про себя, когда стало ясно, что никто не станет с ним спорить. – Слушать я бы их все равно не стал, а волнуются они совершенно зря! Ничего со мной там не случится, решительно ничего! Французы за всю войну мне ни царапины не нанесли, а тут – свои, русские!..»
Он вскочил в седло так легко, словно ему было не пятьдесят четыре года, а лет двадцать. Натянул поводья, и послушная лошадь, повинуясь каждому движению всадника, быстрым шагом вышла из конюшни, а затем сразу перешла на все ускоряющуюся рысь. Медлить было нельзя, он и так потерял время, пока одевался в парадный мундир и вообще приводил себя в надлежащий вид! Хотя и обойтись без этого он тоже не мог – для того чтобы его послушали и поняли, он должен выглядеть безупречно!
Вот и Сенатская, вот и возвышающийся над толпой бронзовый император Петр I на вставшем на дыбы и раздавившем змею коне. А толпа вокруг него и правда огромна, не соврали его люди, не преувеличили – их там сотни, нет, тысячи человек!.. Зато шпионы, которые доносили о деятельности тайных обществ, похоже, здорово преуменьшили их серьезность… Невесело тебе, царь Петр Алексеевич, смотреть на такое, не ожидал ты, когда строил наш город, что именно в нем найдутся люди, которые выступят против твоих потомков!
Милорадович пустил лошадь галопом, и ее копыта еще громче застучали по неровной брусчатке. Памятник Петру I на огромном каменном пьедестале и окружившее его человеческое море приближались, и теперь генерал-губернатор уже мог разглядеть военные мундиры на большинстве собравшихся. Да, его помощники не обманули его и не ошиблись с перепугу – это были военные, не пожелавшие присягать Николаю Павловичу. Чуть в стороне толпились и люди в светском платье, но их, как показалось Милорадовичу, было не очень много, и они явно оказались на площади случайно – обычные зеваки, которые шли мимо, услышали шум и из любопытства решили посмотреть, что происходит. «Эти неопасны, они разойдутся, если отступят офицеры и солдаты, – успел подумать Михаил Андреевич. – Именно их я должен переубедить. Должен во что бы то ни стало – нельзя допустить кровопролития, нельзя, чтобы русские люди убивали друг друга!»