— Если бы я хотел вашей смерти, вы все давно были бы мертвы, — устало вздохнул Угрим.
Вообще-то справедливое замечание. Огадай дернул щекой, но промолчал.
— Время дорого, — поторопил Угрим. — И этот путь безопасен.
Князь простер руку в приглашающем жесте.
Огадай мотнул головой, приказывая нукерам войти на Тропу. Феодорлих кивком повелел своим рыцарям следовать туда же. Затем во мраке колдовского пути скрылись хан и император.
Угрим шагнул в противоположную от Тропы сторону.
— Княже? — Тимофей удивленно поднял на него глаза. — А мы?
— Успеется, — отмахнулся волхв.
Успеется? А как же «время дорого»?
* * *
Угрим неторопливо обошел поляну. Тимофей плелся сзади, вперяясь взглядом в княжеский горб и ничего, совершенно ничего не понимая.
Князь осматривает место стычки? Ищет что-то? А что тут можно найти? Два изорванных магией трупа, вспаханная земля, посеченная, вырванная с корнем да выжженная трава… Нет, не только!
В сторонке, у кустов на самом краю поляны, лежал неприметный мешок. Тот самый, что прежде висел на плече бесермена, заслонившего собой иноземного чародея.
— Глянь-ка, — велел князь.
Тимофей поднял мешок и вытряхнул содержимое.
На землю вывалились чудные вещицы. Две стальные лапы с подвижными сегментами и острыми когтями-крючьями. К каждой лапе хитрым узлом привязана веревка. Еще — широкий железный обруч, сложенный вдвое. К обручу тоже особым образом крепилась прочная веревка. На внутренней стороне кольца виднелись зубчики плоских лезвий, утопленные в специальных пазах.
Не все свое добро успел утащить на Тропу бесерменский маг.
Тимофей осторожно дернул веревку обруча. Заточенные лезвия выдвинулись на добрую ладонь. Дела!
Он взял металлическую лапу. Потянул за веревочный хвост ее. Когти-крючья лязгнули, сжались, хватая воздух. Брр!
— Что это, княже? — поежился Тимофей. — Для чего это?
Угрим повертел в руках стальные когти на веревках.
— Такими орудиями, наверное, удобно пытать. Или ловить пленных.[13]
Затем князь внимательно осмотрел железный обруч с лезвиями.
— А это штука сгодится, чтобы, подкравшись к человеку сзади, набросить ее как петлю аркана и срезать голову.[14]
Тимофей присвистнул. Вот ведь крысий потрох, а! Чего только не придумают бесермены!
— Только знаешь, Тимофей, тут ведь другое важно, — неожиданно добавил Угрим.
Закрыв глаза, князь принялся тщательно ощупывать находки. Он будто пытался отыскать в них нечто, невидимое глазу. И…
И кажется, нашел!
Угрим замер на миг, еще раз провел ладонью по железу. Чуть заметно улыбнулся. Кивнул каким-то своим неведомым мыслям. И лишь после заговорил снова: