Хватит! — приказала себе Соренза. Почему она вспомнила об этом сегодня? Хотя… она хорошо знала почему. Саймон и Николас совсем не походили друг на друга, но их объединяло нечто общее. Оба были чертовски обаятельны, и это позволяло им завоевать любую женщину. Глаза Сорензы сузились от гнева. Как жаль, что мать-природа чаще всего бывает благосклонна к подлецам!
Соренза быстро провела расческой по волосам, подкрасила губы и пошла к входной двери, где Доуэлл беседовал с хозяином ресторана. Подойдя к ним, молодая женщина вежливо улыбнулась и сказала:
— Я никогда еще так вкусно не ела, Луис!
— Готовить для прекрасной женщины — одно удовольствие!
Его лицо озарила счастливая улыбка, и Соренза рассмеялась. Она чувствовала, что, несмотря на бешеный темперамент, этот мачо безобиднее котенка.
Она перевела взгляд на высокого, стройного мужчину, стоящего рядом с Луисом, и заглянула в холодные серо-зеленые глаза.
— Ну что, идем? — спросил Доуэлл, и на его лице опять появилась арктическая улыбка.
Оказавшись на тротуаре и вдохнув свежего майского воздуха, Соренза вспомнила о приличиях.
— Спасибо за прекрасный обед, — вежливо поблагодарила она.
— Это вам спасибо, что согласились со мной пойти.
В совершенно обычной вроде бы фразе Сорензе послышался упрек, будто она чем-то обидела своего спутника. Молодая женщина возмущенно посмотрела на Доуэлла и встретила невинный, открытый взгляд.
Соренза сотни раз задавала себе один и тот же вопрос: как такое могло случиться с ней после того, как она столько лет ходила по строительным площадкам, лазила по фундаментам, измерила шагами тысячи акров земли и не разу даже не поцарапалась? Ну почему, почему именно в этот день, на этом участке и перед этим человеком она показала себя такой неуклюжей? А ведь ей почти удалось тогда произвести впечатление на Доуэлла. Соренза вспомнила, как, разговаривая с архитектором, вдруг оступилась и оказалась лежащей на земле лицом вниз. И тут же ощутила резкую боль в щиколотке.
Архитектор, приятный мужчина средних лет, страшно растерялся. А Доуэлл, увидев, что Соренза собирается подняться, взял ее на руки и, несмотря на яростные протесты, понес к машине. На мгновение, почувствовав себя прижатой к сильной мужской груди, она забыла о мучительной пульсирующей боли в ноге, но уже в следующую минуту снова попыталась вырваться из его рук.
— Мне уже лучше! Пожалуйста, отпустите меня!
— Успокойтесь! — резко приказал он.
— Со мной все в порядке, — соврала она сквозь сжатые от боли зубы.
— Тогда я Красная Шапочка.
Архитектор, семенивший рядом, попытался подбодрить молодую женщину: