— Что тебе снилось? — спросил он.
Его тон был спокойным и обыденным, как будто не было ничего необычного в том, она просыпается и находит его, сидящим у себя на краю кровати. Она задрожала от воспоминаний.
— Мне снилось, что меня разделили на части… что кусочки меня выставили на обозрение Сумеречным охотникам, чтобы посмеяться над…
— Тесс. — Он осторожно дотронулся до нее, заправляя ее запутанные волосы за уши. Она чувствовала, что потянулась к нему, как железные опилки к магниту. Ее руки обвились вокруг него, ее голова покоилась на сгибе его плеча. — Черт побери, этого дьявола Старкуэзера за то, что он показал тебе, что он делал, но ты должна знать, что это не так больше. Соглашениями запрещаются трофеи. Это был просто сон.
«Но нет», подумала она. «Это и есть сон».
Ее глаза приспособились к темноте; серый свет в комнате заставил его глаза светиться почти неземным голубым цветом, как у кошки. Когда она судорожно вздохнула, она почувствовали, что ее легкие наполнены его ароматом, Уилла, соли, поезда, дыма и дождя, и она задалась вопросом, выходил ли он, чтобы прогулять по улицам Йорка, как он делал в Лондоне.
— Где ты был? — прошептала она. — Ты пахнешь ночью.
— Забил на все запреты. Как обычно. — Он прикоснулся к ее щеке своими теплыми мозолистыми пальцами. — Теперь ты сможешь заснуть? Мы должны завтра встать рано. Старкуэзер предоставляет нам свой экипаж, поэтому мы можем исследовать поместье Ревенскар. Ты, конечно, можешь остаться здесь. Тебе не нужно нас сопровождать.
Она задрожала.
— Остаться здесь без вас? В этом большом, мрачном доме? Я бы предпочла не оставаться.
— Тесс. — Его голос был очень нежным. — Это, должно быть, был настоящий ночной кошмар, чтобы так лишить тебя храбрости. Обычно ты боишься немногого.
— Это было ужасно. Даже Генри был в моем сне. Он разбирал мое сердце, будто оно механическое.
— Ну что ж, это все объясняет, — сказал Уилл. — Чисто игра воображения. Будто Генри представляет угрозу для кого-то кроме себя. — Когда она не улыбнулась, он добавил в отчаянии: — Я никогда не позволил бы и волоску упасть с твоей головы. Ты знаешь это, не так ли, Тесс?
Их взгляды пересеклись и задержались друг на друге. Она подумала о волне, которая, казалось, накатывала на нее, всякий раз, когда она была рядом с Уиллом, о том, как она чувствовала себя, когда эта волна захлестывала ее, притягивая ее к нему с силой, которую, казалось, она не могла контролировать, как это было там, на чердаке, на крыше Института.
Он наклонился к ней, как будто чувствовал такое же притяжение. Порыв приподнять голову, дабы прикоснуться, наконец, губами к его устам, был таким же естественным, как умение дышать. Губами она ощутила его легкий вздох; в нем сквозило облегчение — будто камень с плеч упал. Он заключил в ладони её лицо. Даже с закрытыми глазами она услышала в голове его голос: