— Сюзи, что с тобой вчера случилось?
Было время завтрака. Сюзан сидела в углу, без аппетита поклевывая слойку с джемом и отхлебывая кофе. На Барни она не смотрела.
— Сюзи, ну пожалуйста!
По-прежнему глядя в сторону, она тихо сказала:
— Ты из меня сделал дуру!
— Что???
— Я знаю, что, когда я к тебе пришла, у тебя в комнате кто-то уже был. Не очень-то благородно с твоей стороны, Барни! Хотя бы перерыв сделал — как борцы между раундами.
Он уселся напротив и взмолился:
— Ты ничего не поняла! Это была всего лишь Лора.
— Что значит «всего лишь»? Ты привел к себе красивую девушку в то самое время, когда должна была прийти я!
— Сюзи, прошу тебя, я тебе тысячу раз говорил, что она мне просто друг!
— Тогда почему ты не ответил, когда я постучалась?
— Я стука не слышал. Может, ты очень тихо постучала?
— Послушай, я не хотела устраивать никаких бурных сцен, поэтому постучала осторожно. Для меня уже и это было унизительно.
Барни с досады хлопнул себя по лбу.
— Господи, Сюзан, ты же знаешь, я не стал бы тебе врать! — Он посмотрел на нее умоляющими глазами. — Сюзан, я тебя люблю. Разве я тебе этого не говорил миллион раз?
— Говорил, — застенчиво произнесла она, — и мне хотелось тебе верить.
— Я хочу сказать… я хочу на тебе жениться, — выпалил он.
По ее бесстрастному лицу скользнуло удивление.
— Правда? — тихо переспросила она.
— Да, Сюзан, правда. Правда, правда.
— Хотела бы я тебе верить, — с тоской возразила она.
— А что тебя останавливает?
— Ты повторил слово «правда» слишком много раз. Как будто сам себя уговаривал.
С этими словами она поднялась и своей изящной походкой вышла из буфета.
Барни остался сидеть, обхватив голову руками. Как успокаивающийся после ссоры ребенок, он рассеянно прикончил булочку и кофе Сюзи.
Он любит ее, твердил он себе. Но все же был вынужден признаться самому себе, что это еще не настоящая любовь. Не настоящая.
Началась клиническая практика, и будущие доктора радостно предвкушали работу с больными в многочисленных базовых клиниках медицинского факультета Гарварда. Они не подозревали, что в их обязанности будет входить и то, что принято называть грязной работой. Еще не имевшие квалификации ни врачей, ни медсестер, они считались в госпиталях низшей кастой, а следовательно, именно на их долю приходились бессчетные второстепенные обязанности. Например, носить из палат в лабораторию пробирки с кровью, мочой и другими субстанциями, требующими анализа. Делать записи в картах больных и — еще того хуже — заполнять бесконечные документы по страховке. Очень скоро они поняли, что тысячи долларов, называемые платой за обучение, они на самом деле отдают за право помочь родному факультету сэкономить на оплате неквалифицированного труда.