— Ты и себя к ним причисляешь?
— Себя в первую очередь. Я намерен к тридцати пяти годам стать миллионером.
— Тогда, может, тебе лучше было пойти в Гарвардскую школу бизнеса?
— Бог мой, ты еще и святоша! Откуда ты такой взялся?
— Из Бруклина, — холодно ответил Барни. — Обойдемся без комментариев или как? А, Ланс?
— Не будь идиотом, я слышал, что это отличный район. Слушай, я забыл, как тебя зовут.
— Я тоже. Может, так и оставим?
— Да ладно тебе, старик, — примирительно сказал Ланс. — Как тебя звали в Бруклине?
— По-разному. Но друзья зовут меня Барни или Ливингстон. Я откликаюсь и так и так. А теперь, Ланс, если ты будешь любезен не включать свою музыку на полную мощь, я пойду изучать препараты по гистологии.
— Препараты по гистологии? — Ланс изобразил удивление. — Вам разве разрешают выносить бесценные образцы человеческих тканей из лаборатории?
— Только по несколько штук.
— А что у тебя в качестве микроскопа?
— Фирменный инструмент — «Американ оптикал», десять баксов за семестр.
— Но это же монокулярный агрегат! Каменный век!
— Господи, Ланс, тебя послушать, так здесь все каменный век.
— Ну что ты, Ливингстон, ты меня не так понял! Я только хотел одолжить тебе свой аппарат…
И он снял чехол с сияющего ультрасовременного бинокулярного микроскопа, который, оказывается, стоял у него на столе.
— Ого! — не удержался Барни.
— «Никон» — новейший, от добрых волшебников из Токио. Вообще-то у меня их два, а кроме того — полный набор слайдов, которые нам показывали на лекции.
— Как ты их раздобыл?
— Не скажу, пока ты не переменишь своего мнения обо мне.
— А с чего ты взял, что у меня о тебе плохое мнение?
— Оно у всех плохое. Пока еще до людей не дошло, что под моей неприятной физиономией скрывается сердце из камня и ум из стали. Проще сказать, Барни, я рожден, чтобы быть победителем.
— Ну, тебе видней, — пробурчал Барни. — А теперь говори, откуда у тебя эти препараты.
— Мог бы и сам догадаться. Единственное, чего ты не знаешь, это сколько я заплатил тому несчастному третьекурснику, который работает на проекторе. А это уже врачебная тайна.
Барни почувствовал, что с него хватит. Он повернулся к двери, на ходу бросив через плечо:
— Пока, Ланс.
Тот вскочил со своего дорогого кресла и бросился вдогонку со скоростью Аполлона, преследующего Дафну.
— Погоди минутку, Ливингстон! Ты что же, микроскоп не возьмешь?
— Если говорить без обиняков, Ланс, мне совсем не улыбается перспектива быть у тебя в долгу.
— Но я же сказал: у меня их два! И слайдов два комплекта.
— Ланс, признайся, у тебя все в двух экземплярах?