Ладно. А Некко действительно прелесть. Койя, контрабандой протащив в детскую пару малышовых клинков, радужно улыбаясь, вручила их Некко при первом знакомстве. При сем присутствовали леди Элла, которая тут же жалобно заквохтала и попыталась оружие отобрать, и лорд Рейвен, моментально оценивший качество стали и приспособленность рукояток под детские пальчики.
- Отличный выбор! Некко, тетя Койя еще тебя не видела, но уже любит, — безапелляционно заявил он, отводя руку жены. Некко и сам не собирался кинжальчики отдавать, возмущенно пялился на мать исподлобья и сделал попытку спрятаться Койе под юбку, за что был награжден громовым смехом отца и несчастным выражением на лице матери.
Теперь Некко непрестанно крутился около Койи. Показав ему пару приемов, с помощью которых он приятно удивил на первой тренировке назначенного для его обучения троюродного дядю, тетушка окончательно превратилась в его кумира, и одного обещания взять мальчугана в Умбрен погостить на недельку-другую при условии хорошего поведения хватило, чтобы поведение старшего сына дома Кауда стало сильно напоминать идеальное.
Элла, конечно же, была против, а кто у нее спрашивал? Лорд Рейвен жену обожал, но… в первый раз за всю историю дома Кауда кровь их смешалась с кровью Халемов, и этот шанс нужно было использовать. Сравнивая свое внутреннее время с тем временным потоком, который клубился внутри маленького Некко и которым тот еще совсем не умел пользоваться, лорд Рейвен видел, что сравнение в пользу сына. Через десять-пятнадцать лет, если все пойдет хорошо (а почему бы всему не пойти хорошо?), Некко будет сильнее Меери. Но в понятие "пойдет хорошо" входили не просто постоянные тренировки с опытным мастером клинка, не просто поединки с сильным противником. Нужна была рука Дар-Халема, чтобы раскрыть способности Некко на всю катушку. Хетти этим заниматься не будет. У него нет времени, да и, похоже, желания. Он ни разу не навестил Эллу, и племянниками не интересовался. Оставалась Койя. Она быстро догадалась, почему является столь желанной гостьей у своего зятя, тогда как другие замки закрыли двери перед "бунтовщицей", открыто выражавшей свое недовольство уже не только тем, что с ней сделали, но королевской властью вообще.
Рейвену было наплевать на пересуды и предупреждения. Он был реалистом, и знал, что Койя рано или поздно нарвется. Нужно было успеть взять у нее как можно больше, пока карающая рука королевы не схватила нахалку за шиворот. За себя он не опасался. Богатство и независимость рода Кауда охраняли его лучше крепостных стен.