— Эстебан со своей дамой уехал в Денвер до утра понедельника, — сообщил Пако. — Но просьбу твою выполнил. Везет тебе, твою мать!
— Что это значит?
Он что-то кинул мне на постель. Я нащупала на простыне ключи от «ренджровера» и сотовый телефон.
— Франко возьмет машину сегодня, Эстебан разрешил тебе взять ее завтра, съездить по магазинам. Только надо ему позвонить.
— Понятно. Это хорошо.
Пако покачал головой, не отводя от меня глаз.
Я его чем-то обидела. Осложнения мне ни к чему, надо сейчас же с этим разобраться.
— Пако, ну пожалуйста…
— «Пако, ну пожалуйста…» — передразнил он.
— Ты под кайфом, — сказала я.
— И что? Ты мне не мамаша. Я много работаю. На этой неделе уже заработал двести долларов. На следующей заработаю триста. Скоро стану бригадиром. А когда в январе наступят холода и все эти мексикашки отвалят в Лос-Анджелес, меня будут умолять остаться. — Он оскалил зубы, как-то по-волчьи.
Пако вдруг превратился во взрослого мужчину, но надолго его не хватило: тут же раскис, лицо приняло плаксивое выражение. Он опять пересек комнату, уселся ко мне на кровать, взял мою руку и поцеловал.
— Мария, — прошептал он.
— Нет, Пако. — Я вырвала руку.
— И все-таки я скажу, что мешает тебе жить: ты девственница, вот в чем дело. Ты девственница и гребаная лесбиянка.
— Убирайся с моей кровати и вообще отвали.
— Да шла бы ты! — Пако щелкнул пальцами у меня перед лицом и, удовлетворенный, отступил к себе, но ненадолго.
Я была не в настроении играть в эти игры, о чем ему немедленно сообщила.
— О, черт, прости, Мария, я не под кайфом. Попробовал маленько, но не столько, чтобы забалдеть. Я… я… не знаю. Я устал. — Он тяжело опустился на свою кровать и закрыл глаза.
Я понимала, он молод, эмоционален, но ведет себя как-то… как? Не могла сообразить.
— На усталость имеешь полное право. Всю неделю много работал, — примирительно сказала я.
— Я не про то. — Он, задумавшись, взъерошил свои волосы. Вдруг выпрямил спину, аккуратно сложил руки на коленях и посмотрел на меня. Глубоко вдохнул и на выдохе произнес: — Слушай, Мария, не знаю, кто ты такая и что здесь делаешь, но ты не та, за кого себя выдаешь. Я знаю, ты не из Мексики, и этот твой акцент… в Юкатане говорят совсем не так. У меня был кузен, играл в профессиональный бейсбол, четыре года в кубинской лиге. Так вот, его жена говорит так же, как ты. Не знаю, от кого ты бежишь и что натворила, но знаю, что ты не гребаная крестьянская девка из Вальядолида. Неудачную себе легенду придумала. Ты и говоришь, и выглядишь не как индеанка. Ты — лгунья, да и то неважная.