Она едва заметно покачала головой. Прищурилась. Мои слова ей не понравились. Украдкой искоса глянула в спальню. Видимо, там у нее сторожевая собака, телефон или пистолет.
— Так мне возвращаться с удостоверением? — настаивала я.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — ответила она с заметным испугом.
— Скажем, во вторник в десять утра?
— Чудесно.
— Вторник, отлично. Что ж, в таком случае я пойду. Простите, что побеспокоила вас, надеюсь, мы все решим на следующей неделе.
— Да, — согласилась она почти шепотом.
Я улыбнулась и двинулась по дорожке к Буковой улице. Прощай, мачеха.
Я не оглядывалась, но знала, что сейчас она в спальне, кому-то звонит, вынимает деньги, припрятанные на черный день, укладывает чемодан… Отец предупреждал ее, что все будет именно так, и вот его предсказание сбылось.
Я не знала, как подступиться к этой головоломке.
Или он погиб не в результате несчастного случая? Или был совсем не тем, за кого его принимали?
Неужели Рики все неправильно понял?
Дом скрылся за деревьями, я оказалась на Буковой улице. Перейдя ее, вошла в лес и стала ждать.
Карен потребовался всего час, чтобы набить видавший виды «вольво» восьмидесятых годов чемоданами и картонными коробками. Доехав до Буковой улицы, она свернула направо. Черт! Будь я на машине Эстебана, можно было бы поехать следом, но на самом деле это не имело значения. Она свернула на юг, в сторону Ай-70, автострады, идущей через всю страну, по ней она могла добраться до Лос-Анджелеса, если поехала бы на запад, или до Нью-Джерси, если на восток. Я запомнила номер, записала его на всякий случай, вернулась к дому и влезла в окно гостиной. Здесь все, кроме белых кресел и дивана, было перевернуто вверх дном. Диван она передвинула к стене, вероятно, хотела освободить место для сборов.
Да уж, это были сборы так сборы!
Ящики выдвинуты, одежда раскидана, картины сорваны со стен, белье — с кровати. Методично до сумасшествия. Все это они успели отрепетировать.
Ни фотографий, ни дневников, ни книг.
Я-то рассчитывала, что увижу хоть какие-то книги, успею просмотреть названия, пока Карен будет заваривать мне кофе.
Я порылась в мусорном ведре, но и там не нашла ничего заслуживающего внимания, лишь несколько непонятных счетов. Все, что могло представлять для меня ценность, исчезло. Сегодня она все это сожжет, а пепел выкинет в мусорный бак на случайно выбранной стоянке грузовиков.
Я надела на руку пластиковый пакет и пошарила в унитазе, но и тут ничего не было.
Обыскала весь дом. Сначала быстро и поверхностно, потом медленно и методично.
Ничего.