— Конечно.
— Кто убил твоего отца?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Ты ездила в Америку расследовать гибель своего отца, — настойчиво повторил Рауль.
— Нет, это не так. Я никогда не бывала в Америке.
— Твой начальник, капитан Гектор Рамирес, советовал не давать тебе разрешения на выезд из страны. Говорил, ты хочешь поехать в Мехико, но были у него подозрения, что можешь перебежать к американцам.
Гектор сдал меня.
— Ну?
— Да, таково было мнение капитана Рамиреса, — подтвердила я.
Рауль Кастро отхлебнул кофе и долго рассматривал меня, как патологоанатом, столкнувшийся при вскрытии с удивительной аномалией. Так прошло несколько минут. Он добродушно улыбнулся:
— Мы, ГУР, под сукно положили его рапорт.
— Как это?
— Министерство иностранных дел отказало тебе в поездке, а мы плевали на их отказ и поездку разрешили.
У меня голова пошла кругом.
— Государственная служба безопасности дала мне разрешение на выезд?
— Да.
— Притом что вы знали о моем намерении поехать в Америку?
— А, так признаешь, что ездила в Америку?
Черт! На Кубе единственный способ уцелеть — отрицать, отрицать, отрицать. В случае необходимости — годами.
— Я не ездила в Америку, — вновь заупрямилась я, но теперь сбавила тон.
В саду залаяла собака.
— Эй, кто-нибудь, выведите его погулять! — крикнул Рауль.
— Ваша собака? — спросила я в отчаянии, пытаясь сменить тему. Рауль кивнул. — Какой породы?
— Дворняга. Все прочие породы — для буржуазии, — самодовольно произнес он.
— Как и большой черный «крайслер» у дома?
Рауль ухмыльнулся:
— А, видела мою машину… Мог бы рассказать тебе о ней историю, но, увы, как-нибудь в другой раз. Итак, снова тебя спрашиваю, как зовут убийцу твоего отца?
— Не знаю.
Рауль хлопнул ладонью по столу, вновь потер подбородок. Зашел с другой стороны.
— Как, по-твоему, нам удалось удержаться на этом острове почти пятьдесят лет, один на один против самой могущественной державы на планете? — спросил он. — Страна у нас бедная, природных ресурсов мало. Как революции удалось выстоять вопреки титаническим усилиям врагов?
— Не знаю.
— Потому, товарищ Меркадо, мы выстояли, что мы умны. Нас все недооценивают. Раз за разом. Ты показала себя молодцом в Мехико. Подозревала, что прицепим тебе хвост, и была права. Но ты не учла моего личного интереса в этой истории. Не учла, что ГУР предвидело твои действия.
— Что вы имеете в виду?
— Мы хотели, чтобы ты заметила хвост. Хотели, чтобы увидела его. И мы позволили тебе думать, будто ты от него избавилась, но ты не заметила другой хвост, товарищ Меркадо. Ты молодец, но ты всего лишь полицейский офицер, а мы — стражи революции. Мы — ГУР.