Второй хвост.
Нет. Он блефует. Пытается задурить мне голову.
— Я… я вам не верю.
— Мы проследили за тобой до терминала Норте, откуда ты поехала на автобусе в Гомес-Паласио. Нашла койота и той же ночью пересекла пустыню. Случился непредвиденный и неприятный эпизод в местечке под названием Кровавая развилка — ну разве не прелесть эти английские названия? — и, по данным нашего оперативника, в этой передряге ты держалась очень стойко. Фактически после этого случая он рекомендовал продолжить семейную традицию и тебя завербовать.
Семейную традицию? Наш оперативник? С какого бы вопроса начать?
— Ваш оперативник?
Рауль зевнул, между подбородком и шеей затряслась крупная складка.
— Наш оперативник в фургоне койота.
Мой ангел-хранитель. О господи! Пако.
Агент кубинской разведки.
Он якобы ездит в Денвер, умело обращается с карабином; человек во взятой напрокат машине с нью-йоркскими номерами — его связной. Теперь все становится совершенно ясно…
— По лицу вижу, ты понимаешь, — заметил Рауль.
Теперь надо говорить правду. Быстро. Спасать себе жизнь. Спасать Рики, маму. Правду.
— Да, я ездила в Америку.
— Сними шапчонку, — попросил он. — Дай взглянуть.
Стянула с головы бини. Он осмотрел повязку.
— Царапина. Особенно не гордись, Меркадо. Я однажды видел человека, который получил пулю между глаз и через две недели уже сражался в наших рядах. В горах дело было, — поведал он.
— Повезло человеку.
— Как сказать. Потом пришлось повесить его за изнасилование… Так кто же убил твоего отца, офицер Меркадо?
— Человек, по имени Юкилис, он…
— Моему терпению есть предел, — прервал он. — Повторяю свой вопрос, и на этот раз, если не скажешь всей правды, буду считать твою поездку преступлением против государства. Заговором, в который вовлечена вся твоя семья. Ты понимаешь?
— Да, товарищ Кастро.
— Кто убил твоего отца, офицер Меркадо?
— Это… это… Это актер один, голливудский актер, по имени Джек Тайрон. Он живет в Фэрвью, штат Колорадо. Поехал домой пьяный, сбил отца, столкнул под откос и уехал. В Америке это называется «скрылся с места аварии».
— Мне говорили, нелегкая была смерть. Если тебе не слишком больно об этом рассказывать, я бы хотел услышать подробности. Как умирал твой отец?
— Ноги переломаны. Грудная клетка — всмятку. Он пытался выбраться на дорогу, но не смог. Легкие были заполнены кровью. Он захлебывался ею. Медленно. Умирал несколько часов. Когда его нашли, лицо было обморожено.
Что-то в выражении лица Рауля чуть не выдало его истинные чувства, но он тотчас же взял себя в руки. У него почти получилось, но не совсем. Буквально через мгновение он продолжил с напускной небрежностью: