У него, наверное, было отличное боковое зрение.
— Какого рожна тебе здесь понадобилось? Опс благослови.
— Опс благослови, — попыталась Гретхен перекрыть рык органа. — Я пришла, чтобы замять скандал, который вчера учинила в церкви.
— А! Понял. И угу. Ты и есть та подруга, что спела Catulli Carmina[73]? Забудь. Церковь уже. Есть своя кредитка?
— Кредитка?
— Очнись, детка. Кредитка. Ксива. Имя.
— О! Гретхен Нунн.
— А я Маниту-Вин-На-Мис-Ма-Баго.
— К-как?
— По-вашему, Тот-Кто-Может-Улестить-Маниту-Спуститься-На-Землю.
— Вы индеец?
— По большей части.
— Ну и дела, Опс благослови! А как к вам обращаться? Манни? Господин Баго?
— Какого черта! Это не катит. Зови меня Финкель.
— Финкель?
— Сечешь! Скрябин-Финкель.
* * *
В роддоме Равных Прав двадцать голых лилипутов исполняли балет нерожденных младенцев — «Право на Жизнь». Каждого из них пуповина соединяла с фаллическим майским шестом в центре; они вякали хор эмбрионов под приглушенное сопровождение оркестра, которым дирижировал зверского вида казак, зарычавший на Шиму в си-миноре:
— Ты, фраер, пошел вон со сцены! Опс благослови.
— Опс благослови. Прошу прощения. Не хотел мешать. Я ищу кого-нибудь из начальства.
— Я здесь начальство.
— Хочу извиниться за причиненное мною вчера беспокойство и уладить дело.
— А, усек. Ты и есть тот придурок, который заявил, что его трахнул слон?
— Да.
— Имя?
— Шима. Блэз Шима. А ваше?
— Аврора.
— Как?
— Угу. Меня назвали в честь крейсера, который встал на сторону Красной Революции. Лады. Извинения приняты. Все спокойно и Опс благослови. А теперь катитесь отсюда к черту, Шима. У нас нелады с аранжировкой — эти выродки ничего не рубят.
— Нашевам, господин… как мне к вам обращаться? Аврора? Орри?
— Какого черта! Финкель. Скрябин-Финкель.
— Неужели! Так это вы написали великий гимн Армии Оледенения «Как Ему пчела…». Я потрясен!
— Мы все его написали, кореш… ЛЯ-МИНОР, ПОГАНЫЕ УРОДЫ! ЛЯ-МИНОР! Вся упряжка Финкеля.
* * *
Черт возьми, да почти все они вырядились как на своей рекламе земляных орешков — вплоть до моноклей и цилиндров! Управляющий по рекламе тоже был в маскарадном одеянии, что не помешало ему принять извинения и чек у Шимы. После этого он сопроводил Шиму к невероятных размеров прозрачному цилиндру, наполненному ярко-малиновой адской смесью. Цилиндр был в три раза больше того бронзового, который они с Гретхен свистнули. Управляющий гордо ткнул пальцем.
Есть среди отходов ювелирной промышленности те, которые называются «налет». На полу мастерской за год оседает слой пыли от работы с драгоценными камнями и металлами. В Опс день Пассаж распахивает двери своих мастерских перед алчными ордами, вооруженными метлами, коробками, щетками и совками. К тому моменту, как я все это пишу, никто не знает, получил ли хоть один из этих стервятников прибыль от своих «налетов».