- А один раз поймали людоеда, -добавил Стротер. - Он свою жену съел.
Он сопроводил сообщение дурацким смешком, хотя неясно было, что именно его развеселило - сам факт поедания или отношения людоеда с жертвой.
- Этого-то парня повесили, -сказал Пикенс. Он откусил кусок жевательного табака и принялся его перемалывать своей внушительной челюстью.
Взгляд его по-прежнему туманили воспоминания о прекрасном прошлом.
- В те дни на Бильской каторге много кого вешали. Мы с папашей и мамашей несколько раз ездили посмотреть. Мамаша всегда брала с собой перекусить.
Он неторопливо, задумчиво кивнул.
- Да, много их было, много. И народу съезжалось полно. Там были балаганы и разные штукари, которые показывали хитрые штуки, вроде жонглирования. Иногда собачьи бои устраивали. Но главное-то, конечно, была виселица.
Он захихикал.
- Помню одного парня - он такую коммалу там сплясал, когда от падения его шея не…
- И какое отношение это имеет к татуировкам?
- А, -сказал Строттер, вспомнив, с чего начался разговор. - Их делали всем, кто трубил срок в Били, вот в чем тут дело. Я уж позабыл, то ли это делалось в наказание, то ли как опознавательный знак, на случай, если кто сбежит из рабочего отряда. Десять лет назад все это закончилось, и каторга закрылась. Вот почему бандиты смогли разгуляться там как следует: потому что ополчения-то там уже не было и каторга закрылась. Теперь нам приходится со всей этой швалью разбираться самим.
Он смерил меня с ног до головы вызывающим взглядом.
- Теперь Галаад не больно-то нам помогает. От Джона Фарсона толку было бы больше, и кое-кто уже готов отправить к нему на запад посланцев.
Наверно, он что-то увидел в моих глазах, потому что подобрался в кресле и добавил:
- Не я, само собой. Это уж нет. Я верю в честный закон и династию Эльда.
- Как и мы все, -присоединился к нему Пикенс, яростно кивая.
- А можете вы сказать, не отсидел ли кто из шахтеров на Бильской каторге до того, как та закрылась? -спросил я.
Стротер задумался ненадолго и сказал:
- Да есть такие. Не больше четверых из каждого десятка, так я скажу.
Позже я научился держать лицо, но то было в давние годы, и он, наверно, увидел мое уныние. И оно вызвало у него улыбку.
Сомневаюсь, понимал ли он, чего ему могла стоить эта улыбочка. Последние два дня выдались для меня нелегкими, и мысль о мальчике грузом давила мне на душу.
- А кто, по-твоему, согласится за гроши вырубать соль из этой вшивой дырки в земле? Образцовые граждане? -спросил Стротер.
Похоже было на то, что юному Биллу придется-таки взглянуть на нескольких солевиков. Оставалось надеяться, что тот, кого мы ищем, не в курсе, что мальчик видел только его татуировку в виде кольца.