Было воскресенье. Стояла невыносимая жара. На наблюдательном пункте военно-воздушной базы «Брейди» дежурный оператор прикурил сигарету от дымящегося окурка, вытянул ноги, положил их на переносной кондиционер и продолжал ждать, когда что-нибудь произойдет.
Ему было невыносимо скучно, и для этого были причины. По воскресеньям полетов было мало. В действительности, их почти совсем не бывало. Военные пилоты и их самолеты редко появлялись в этот день в средиземноморском районе, особенно, если в тот момент не наблюдалось никаких международных политических осложнений. Время от времени самолет мог приземлиться или улететь, но чаще всего это были остановки для быстрой заправки горючим, когда какая-нибудь важная персона спешила попасть на конференцию где-нибудь в Европе или Африке.
Дежурный оператор уже в десятый раз после того, как заступил на дежурство, изучал большое табло расписания полетов. Вылетов не было, единственный ожидавшийся прилет значился на 16.30, почти пять часов назад.
Парень был молод, чуть старше двадцати лет, и решительно опровергал мнение о том, что светловолосые люди не могут сильно загореть; там, где кожа была видна, она походила на темный орех, покрытый пушком светлых платиновых волос. Четыре нашивки на его рукаве указывали на звание старшего сержанта, и хотя жара достигала 37 °С, подмышки его формы цвета хаки не были влажными. Воротничок рубашки был расстегнут, галстук отсутствовал; такая манера считалась нормальной и разрешалась в военно-воздушных частях, располагавшихся в тропиках.
Он наклонился вперед и направил струю кондиционера так, чтобы прохладный воздух обдувал его ноги. Новое положение, казалось, удовлетворяло его, и он улыбнулся освежающим струям. Затем, сцепив руки за головой, он откинулся назад, уставившись в металлический потолок.
Навязчивое воспоминание о Миннеаполисе и девушках, дефилирующих по Николлет авеню, возникло у него в памяти. Он снова подсчитал, что ему осталось вытерпеть здесь пятьдесят четыре дня до отправки назад, в Штаты. Когда проходил очередной день, он торжественно зачеркивал его в маленькой черной записной книжечке, которую носил в нагрудном кармане.
Зевнув, уже, наверное, в двадцатый раз, он взял бинокль, лежавший на подоконнике, и осмотрел самолеты, которые стояли на темной асфальтовой полосе, вытянувшейся перед наблюдательным пунктом.
Взлетная полоса располагалась на острове Тасос в северной части Эгейского моря. Остров был отделен от Греческой Македонии шестидесятимильной водной полосой, которую часто называли проливом Тасос. Сама территория острова состояла из ста семидесяти квадратных миль скал, леса и обломков исторических памятников первого тысячелетия до нашей эры.
