Сквозь дрему Павла услышала женский голос.
— Ах! Павлик! Павлуша! Еще, еще! Глубже, счастье мое! Еще! Да-а-а-а! А-а-а-а!
Павле было хорошо. Так хорошо, как ей не было никогда в жизни.
— Пашенька, дава-а-а-ай! Паааашенька сильнеееей!!! Ааааоооооууууууыыыыы! Оооох!
В этот момент Павла почувствовала восторг и сладкую боль. Успев приоткрыть веки, она на мгновение увидела расширенные глаза какой-то женщины, тянущей к ней свои губы. Почувствовала губами жгучий поцелуй этих губ и потеряла сознание.
Проснувшись, Павла повернулась на кровати. Кровать жалобно скрипнула пружинами. В комнате был полумрак. Павла удивленно подняла голову и увидела металлическую спинку с железными шариками. Это была не ее кровать! Она быстро вскочила. Кровать находилась необычно низко для ее глаз. Павла протянула руки, трогая спинку, и испуганно охнула. Руки! Широкие мозолистые лапы с набитыми на другой стороне костяшками. Руки были, чьи угодно, но не ее! Рядом стоял стул. На нем висела странная военная форма с голубыми авиационными петлицами, на которых матово мерцало по три красных эмалевых кубика. Павла быстро оглядела комнату, и, увидев в углу зеркало, опрометью бросилась к нему.
— Не-е-ет!!!
Из рамы на нее смотрел испуганный взгляд симпатичного молодого парня, стриженного ежиком, одетого в какую-то белую рубашку с открытой шеей. Быстро скользнув взглядом вниз Павла увидела огромные босые ноги, торчащие из таких же белых штанов с завязками. Ширинка штанов подозрительно топорщилась. Павла в ужасе запустила руку в ширинку и издала громоподобный вой.
— Аа-а-а-а! Что же это-о-о-о?! За что-о-о-о-о!!!
Из ширинки выпало наружу то, чего там, у женщины не должно было быть по определению. Всегда стойко встречающая свои беды женщина, впервые в жизни страстно захотела помолиться, чтобы оказаться умирающей от рака в своей квартире, или пусть даже умереть прямо тут на месте, только умереть самой собой – Павлой. Невысказанная мольба так и не была никем услышана.
Павла рванулась к увиденному ею командирскому ремню с кобурой, мирно висящему на стуле. Рывком открыв кобуру, она выхватила лежащий там пистолет. Им оказался знакомый ей по стрелковой секции ТТ. Она резко приставила ствол к голове и нажала на спуск…
Курок сухо щелкнул. В отчаянии Павла выщелкнула магазин. Тот был пуст. Она торопясь вытряхнула на пол кобуру, из которой выпал еще один пустой магазин. Павла села на кровать, и горько зарыдала.
Впрочем, плакать она совсем не умела, поэтому спустя минуту, она утерла глаза рукавом, и уже чуть более спокойно осмотрелась. Сняв со спинки стула командирский китель, Павла открыла карманы, нашарила полевую сумку и высыпала все вещи на кровать. Перед ней на кровати лежало командирское удостоверение, множество странных денежных купюр, пачка каких-то документов, узкая картонная папка с бумагами, и фотокарточка смутно знакомой женщины. Она вздрогнула узнав, виденное во сне лицо. Щеки Павлы запылали, когда она вспомнила слова и звуки, издаваемые этой женщиной. Перевернув фотокарточку, она прочла. "Пашеньке от Симы, 1 мая 1939 года". Голова у Павлы слегка заболела. Открыв удостоверение, Павла нервно прочитала "Колун Павел Владимирович, дата рождения 01 мая 1917 года – Старший лейтенант ВВС РККА". С черно-белой фотокарточки на нее глядело спокойное волевое лицо человека, недавно виденного ею в зеркале.