Судорожно вдохнув полной грудью – все это время я почти и не дышал, дернувшись в кресле, я попытался собраться с мыслями.
Во-первых… уже приближаемся?
Вряд ли я проспал бы так долго сам по себе. Видимо, корабль, как и во время путешествия к Родине, счел нужным погрузить меня – да и всех остальных пассажиров, в сон.
И за время этого сна хорошенько порылся в моих мыслях.
А во-вторых…
Нет, это вообще что-то неслыханное! Компьютер, страдающий субъективным идеализмом! «Существую лишь я, все остальное – мои мысли»!
Если, конечно, мне не снился сон…
Нет, это не было сном.
Куалькуа!
Я захохотал. В соседнем кресле заворочался и поднял голову Данилов. Недоуменно посмотрел на меня.
Хватит с меня такого! Два существа подряд, вторгающиеся в мое сознание – это уже слишком!
Я не вторгаюсь. Я наблюдаю. Для нашей расы давно уже нет необходимости в активной деятельности – она не принесет ничего нового. Единственное, что мы себе позволяем, это помогать всем – всем без исключения расам – в распространении во Вселенной. Это оказалось ценой развития – разница между действием и бездействием практически стерлась. Ситуация с компьютерами Геометров несколько иная и имеет лишь внешнее сходство с нашим поведением. Они ограничены заданными извне правилами, но считают эти барьеры собственным решением.
– Так что же тогда, – я не заметил, как заговорил вслух, – все едино? Жесткие барьеры, в рамках которых корабли Геометров считают себя разумными, и безграничная свобода – которая стерла для вас потребность в активности – результат один?
Теперь на меня смотрели все. Проснулась Маша. Рептилоид вышел из транса, в котором решал абстрактные загадки мироздания.
Все едино. Что тебе не нравится, Петр? Ведь в конце концов все сводится к свободе. К свободе познания, к свободе развития. Если свобода достигнута – пусть даже в тюремных застенках, что в том плохого?
– Тогда не стоит жить, – сказал я.
– Петр! Что с тобой? – резко окликнул меня Данилов.
А это ты решай для себя сам. Неужели ты действительно надеешься, что будущее человечества – лишь сегодняшний день, протянувшийся в вечность?
– Не знаю…
Данилов, явно отнеся ответ к своему вопросу, переглянулся с Машей.
У тебя будет время решить…
– Что происходит, Петя? – голосом деда спросил рептилоид.
– Компьютер… компьютер корабля, – я посмотрел на него. – Он заговорил со мной. Ему известно, кто я.
– И что дальше? – тельце рептилоида дернулось. Счетчик перехватил контроль, и я увидел, как чешуйчатая лапка потянулась к пульту.
– Не надо, Карел! Он позволил нам действовать!
– Почему?