— Мы в долгу перед тобой, друг, — взволнованно произнесла она.
Светловолосая женщина, сидящая по другую сторону прохода, внимательно наблюдала за действиями Шамана, но он снова попробовал углубиться в книгу. Тут вернулся кондуктор.
— Слушайте, я только сейчас понял, что знаю вас. Мальчишка доктора Коула, из Холден-Кроссинга. Верно?
— Верно. — Шаман понял, что его выдала глухота.
— Вы не помните меня? Я Фрэнк Флетчер. Я раньше выращивал зерно чуть дальше, по дороге на Хуппоул. Ваш отец заботился о нашей семье, о всех семерых, целых шесть лет, пока я не продал землю и не пошел работать на железную дорогу и мы не переехали в Ист-Молин. Я помню, как иногда вы приезжали вместе с отцом: вы были еще совсем маленьким, сидели позади него на лошади и держались изо всех сил.
Отец мог уделять внимание сыновьям только во время вызовов к пациентам на дом, и они с удовольствием присоединялись к нему в поездках.
— Теперь и я вас вспомнил, — ответил он Флетчеру. — И вашу ферму тоже. Белый каркасный дом, красный сарай с жестяной крышей. А в землянке вы хранили продукты.
— Так все и было, точно. Иногда приезжали вы, а иногда ваш старший брат. Как его звали?
— Алекс. Мой брат Алекс.
— Да. Где он теперь?
— В армии. — Шаман решил не уточнять, в какой именно.
— Еще бы. А вы сами? Выучились на священника? — спросил кондуктор, окинув взглядом черный костюм, который двадцать четыре часа тому назад висел на стойке в магазине Зелигмана в Цинциннати.
— Нет, я тоже стал врачом.
— Батюшки! Неужели вам столько лет?
Он почувствовал, как сжались его губы: молодость была более серьезным изъяном, чем отсутствие слуха.
— Я уже достаточно взрослый. Работал в больнице в Огайо. Мистер Флетчер… в четверг мой отец умер.
Улыбка кондуктора медленно угасла и сменилась выражением скорби. В искренности его горя не возникло никакого сомнения.
— Мы теряем лучших людей, правда? Война…
— Он умер в своем доме. В телеграмме было сказано — тиф.
Кондуктор покачал головой.
— Не могли бы вы передать своей матушке, что вместе с ней молится вся моя семья?
Шаман поблагодарил его и добавил, что ей будет приятно.
— На станциях по вагонам будут ходить торговцы товаром вразнос?
— Нет. Все берут еду с собой. — Кондуктор встревоженно посмотрел на него. — Вы не сможете купить ни кусочка, пока нам не поменяют паровоз в Канкаки. Ради всего святого, неужели вас не предупредили, когда вы брали билет?
— Не волнуйтесь, ничего страшного. Я просто полюбопытствовал.
Кондуктор коснулся края форменного кепи и ушел. Женщина напротив Шамана потянулась к багажной полке, чтобы снять оттуда большую корзину из дубового лыка, и невольно продемонстрировала волнующие изгибы тела. Молодой человек подошел к ней и помог достать корзину.