— Во-первых, расстрелять всегда успеем, во-вторых, его нужно сдать в особый отдел фронта — там разберутся, что он за птица и какие нити за ним тянутся, а в третьих, я так и не вспомнил, где я видел этого старика. А вспомнить надо.
К следующему утру караван вышел к Кара-мазарскому урочищу, и Джангильдин решил дать людям и животным сутки отдыха.
На пустыню упала чёрная южная ночь. Крупные яркие звёзды горели не мигая. Где-то выли шакалы. Хрупали колючкой и веточками саксаула верблюды.
Миша лежал на кошме рядом с Джангильдином, запрокинув голову к небу, и отыскивал знакомые звёзды.
— Вон Марс над горизонтом, красненький такой…
— Верно, — соглашался Джангильдин.
— А вон Венера.
— Нет, Миша, это не Венера, — не соглашался Джангильдин.
— Но как же, — настаивал Рябинин, — мы это в училище проходили. Я знаю…
— Я, Миша, — посмеивался в темноте Джангильдин, — в училище этого не проходил, но вот в астрономической обсерватории верхушек нахватался.
— Вы?!
— А что, я, — снова смеётся Джангильдин.
— Но ведь Колесин говорил мне, что у вас нет никакого образования!
— У меня нет такого образования, которое мне бы хотелось получить, но кое-что я успел повидать.
— Товарищ Джангильдин, — взмолился Миша, — расскажите о себе. Все вы знаете, все вас слушают, всё вы умеете — и на море, и на суше. А нам в училище говорили, что казахи дикие, необразованные люди.
— Ну хорошо, Миша, попробую рассказать о себе, как сумею. — Джангильдин повернулся на бок, подпёр ладонью голову и начал неторопливо: — Родился я в казахской юрте. Отец мой — пастух, и мне сызмальства была предначертана пастушеская судьба. Детей в семье у нас было восемь, жили мы бедно, ни своей земли, ни своего скота не имели, а потому ещё мальчонкой я вместе с отцом пас байские стада. Ранней весной уходили мы в степь и возвращались только осенью. Жили под солнцем, спали под звёздами. За целое лето, бывало, ни одного постороннего человека не увидишь. Но степь меня многому научила. Ты вот смотришь, Миша, на степь, и все холмы тебе кажутся одинаковыми, травы все — сухими и неприметными, песок — везде рыжим и колючим, а зверьё мелкое — серым и неинтересным. А меня отец учил отличать былиночку от былиночки: одна дорогу тебе к колодцу укажет, другая рану заживит, третья в голод выручит. А самое главное в степи — уметь найти дорогу. С астрономией как наукой я познакомился попозже, уже в зрелом возрасте, а звёзды многие знал уже пастушонком: отец мне многие показывал и объяснял предназначение каждой. На Востоке люди связывают свою судьбу со звёздным небом: хорошее расположение звёзд — значит, быть удаче, а плохое — жди беду. И у каждой звезды есть своя история, легенда.