Мы сами не заметили, как время перевалило за полночь. Чайник был выпит, поставлен вновь, и лишь после второго я спохватился.
— Почти час. Вам пора спать.
— Если учесть, что поднять обещали рано… — согласилась Елена. — Наверное. Но вы заходите еще.
— Обязательно. Как только смогу, — пообещал я.
— Я провожу, — заявила Даша, поднимаясь вместе со мной.
Мы вышли под свет звезд.
— Красиво как! — произнесла девушка, обращая взор к небу.
— Города далеко, потому… — я тоже посмотрел наверх.
Рука сама извлекла сигареты. Курить хотелось давно, но разговор не давал возможности вырваться на минутку, а дымить прямо в комнате — так потом запах пропитывает все и не выветривается очень долго.
— Разрешите? — все же спросил я.
Дым легким светлым облачком взмыл к темному небу.
Мы оставались на крыльце. Судя по окнам, ученые давно спали. Создавалось впечатление, что, кроме нас, в мире никого нет.
Или — действительно нет?
— Спасибо за вечер, — я отбросил сигарету и щелкнул каблуками.
— Что вы? — возразила девушка.
— Просто давно мне не было так хорошо, — признался я.
Даша улыбнулась и молча протянула мне руку. Я бережно принял ее, чуть повернул и припал губами к тыльной стороне ладони.
— Спокойной ночи!
— И вам.
Странно — я очень мало спал накануне, вдобавок принимал вчера, нет, уже позавчера, немалую дозу, полдня мучился с похмелья, однако сейчас сна не было ни в одном глазу. Я шел, курил и улыбался, а чему — сам не мог толком сказать.
Не мальчик все-таки, офицер.
54
Утро встретило самой плохой новостью из возможных. Еще перед разводом, настоящим, с музыкой, Хазаев подошел к нам и тихо произнес:
— Дождались счастья. После обеда прибудут гости.
— Кто такие?
— Проверяющие. Целая комиссия и к нам, и потом — в столицу. Наверное, будут договариваться о чем-то, а заодно нас проверят. Как мы тут морально разлагаемся?
Информация оказалась правдивой, как почти всегда случается, когда речь идет о чем-то скверном. Полкач обрушил на нас столько дел, что впору было вызвать третий батальон на помощь. Вкупе с ДШБ и еще с кем-нибудь.
Лагерь прибирали самым тщательным образом, разве что не красили, в связи с ее отсутствием, траву и не подметали зубными щетками плац. Но в остальном… Доставалось всем: и офицерам, и прапорщикам, и простым солдатам. Территория, техника, оружие, внутренние помещения, наконец, форма — все лихорадочно приводилось в порядок, ибо кому ведомо, на что обратит взоры прибывающее начальство?
Еще с утра сорвались с места летуны и отправились в сторону Врат. Аэродром опустел, только наземные службы лихорадочно занимались тем же, чем мы, — наведением лоска.