Полкач носился злой, как десять банд моджахедов, вместе взятых, ругался, кричал, разве что не топал ногами, хотя, казалось, еще миг — и он не только затопает, но и начнет бить всех направо и налево. Глядя на него, ругались замы, комбаты, а уж затем наступила очередь ротных, взводных, прапоров… При этом начальственная гроза продолжала обрушиваться на наши головы, и мы выступали в роли своеобразных передатчиков высочайшей воли и высочайшей брани.
Чем мы только не занимались! От приведения лагеря в порядок до оборудования за его пределами танкодрома и стрельбища. Все, что положено иметь воинской части где-нибудь в глубине России, обязательно должно быть и у нас. О соблюдении уставов не приходится говорить. Раз уж мы — лицо Советской армии, волей-неволей надо соответствовать в глазах развитых до полной изнеженности аборигенов. С той разницей, что местные могут не оценить наших усилий, а вот собственное начальство обмануть не удастся.
Хорошо, что о визите стало известно за несколько часов, а не за несколько дней. В противном случае никто бы не смог выдержать подобного напряжения.
И — свершилось. Вдалеке гудели вертолеты, а полк уже застыл ровными рядами, и все одеты были единообразно и аккуратно, как и положено советским воинам, несущим бремя службы в далеких краях и представляющих там свою великую родину.
От обилия высоких чинов рябило в глазах. По ту сторону Врат они наверняка были обряжены в какой-нибудь безликий камуфляж, но здесь, в местах цивилизованных, можно сказать, обетованных, визитеры вырядились в парадную форму с многочисленными колодками наград, высокими фуражками, штанами с лампасами.
Шутка ли — главный из них имел звание генерал-полковника, соответственно, в свите находилось полдюжины генералов помельче, а уж о полковниках остается только молчать. Они шли чуть в отдалении да записывали все, изрекаемое самым генералистым из генералов.
Из полусотни прибывших примерно с десяток были выряжены в штатские костюмы, но кто это — ученые или дипломаты, определить было трудно. Вероятнее второе. С моего места их не разглядеть, но я бы не удивился, узнав какого-нибудь, нет, не члена ЦК, те все же слишком староваты для долгой и небезопасной дороги, но уж кандидата в члены Политбюро — наверняка.
А может, и не было в толпе никаких кандидатов, а были лишь высокие чины госбезопасности, которым не впервой решать самые разные вопросы, и уж тем более — какие-то дипломатические штучки-дрючки.
— Полк! Смирно! Равнение на середину!
Важная толпа стала приближаться, и полковник легким и отчетливым строевым шагом тронулся навстречу.