— Прикройте, — распоряжаюсь я.
Самое трудное — сделать первый шаг. Собираюсь с духом и рывком выскакиваю наружу. Торопливо бегу, ежесекундно ожидая очереди, а затем падаю у намеченного камня.
Тишина. Неужели в самом деле все? Неподалеку залегает Коновалов, затем приходит черед Андохина. Остальных уже не дожидаюсь и опять делаю рывок вперед.
Так, постепенно, добираемся до расщелины. Виднеется задранный к небу ствол пулемета. Пермяков был прав — старый советский «Дегтярев», оставшийся с неведомых времен.
Душман был один. Весь перебинтованный, раненный, очевидно, еще при налете на колонну, оставшийся прикрывать отход, а заодно — в последний раз поквитаться с неверными. Лицо его превратилось в кровавую маску, и не понять, молодой был или старый. Почему-то кажется, первое.
Вокруг валяются стреляные гильзы и три пустых диска от пулемета. Отщелкиваю с «дегтяря» магазин. В нем — с десяток патронов, которые так и не улетели в нашу сторону.
Один за другим подтягиваются бойцы. Молча смотрят на убитого и отходят в сторону.
— Как там Костиков? — спрашиваю у Бандаева.
— Повезло. Понимаешь, да? В сорочке родился. Пуля по разгрузке ударила и прямо в магазин попала. Вторая по руке прошла, но вскользь. Царапина. Сейчас перевяжут, — возбужденно сообщает Абрек. — Там Андрюха старается.
Портных — мой тезка. Хорошо иметь при себе медика!
Вскользь или нет, раненого надо срочно эвакуировать.
— Товарищ старший лейтенант, у вас кровь, — говорит мне Коновалов.
— Где?
— На лице.
Я провожу тыльной стороной руки. На самом деле заметна красная полоска, но слабенькая.
— Наверно, камнем поцарапало, — говорю и поворачиваюсь к Долгушину. — Вызывай вертушку. Передай, у нас трехсотый.
Пулемет мы выволакиваем как трофей. Начальство во всем любит наглядность, и оружие в его глазах — главный аргумент успешности подчиненных. Плохо, что основная часть банды ушла. Но как догнать духов при такой форе?
И как искать их в зеленке?
26
— Ни фига себе! — шепчет лежащий рядом Тенсино и вновь приникает к биноклю, словно не веря собственным глазам.
Я тоже не верю. Лес стоит на горизонте, как ему и положено, но перед ним далеко раскинулись возделанные поля, в которых неторопливо копошатся несколько мужчин в чалмах. А на опушке виднеется поселение. Типичный кишлак с его дувалами, каких много раскидано по ту сторону Врат. Вплотную к лесу дома из дерева смотрелись бы логичнее, но…
Ненаселенный край, ненаселенный край!
Будь это в привычном мире, решение бы напрашивалось само собой, но здесь мы повязаны по рукам и ногам. Ни на какие действия я просто не имею права.