— Мы будем в Лондоне осенью, — говорит Селия. — Это становиться чем-то вроде традиции.
— Не могу так долго ждать встречи с тобой.
— Я тоже рада тебя видеть, — мягко говорит Селия.
Она протягивает руку и поправляет поля его шляпы.
— Как тебе «Облаковый лабиринт»? — спрашивает он.
Он берет её за руку, как только девушка опускает её.
— Нравится, — говорит она, и у неё перехватывает дыхание, когда его пальцы переплетаются с её. — Ты убедил нашего мистера Барриса помочь тебе с лабиринтом?
— Так и есть, убедил, — говорит Марко, пробегая большим пальцем по внутренней стороне её запястья. — Я подумал, что могу воспользоваться некоторой помощью, чтобы добиться равновесия. Кроме того, у вас с ним есть Карусель, а у нас с тобой Лабиринт, и я подумал, что будет справедливо, если и у нас с Баррисом появиться свой аттракцион.
Напористость его взгляда и ощущение от прикосновений его пальцев, накатывают на Селию словно волной и она убирает свою руку из его, прежде чем, это волна не накрывает её с головой.
— Ты приехал, чтобы продемонстрировать свое собственное мастерство прославленных иллюзий? — спрашивает она.
— В моей повестке дня не значился такой пункт на этот вечер, но если желаешь…
— Ты уже наблюдал за мной, так что это было бы честно.
— Я мог бы наблюдать за тобой всю ночь, — говорит он.
— Ты и так наблюдал за мной всю ночь, — говорит Селия. — Ты был на всех моих представлениях в этот вечер, я заметила. — Она встает и идёт в центр арены, поворачиваясь так, что подол её платье закручивается вокруг неё. — Я вижу все места, — говорит она. — Ты не спрятался от меня, когда сел на задний ряд.
— Я подумал, что, если сяду в первый ряд, то мне очень захочется к тебе прикоснуться, — говорит Марко, вставая со своего места, чтобы подойти к краю арены, как раз, оказываясь в первом ряду.
— Я стою достаточно близко для твоей иллюзии? — спрашивает она.
— Если я скажу нет, ты подойдешь ближе? — в ответ спрашивает он, не потрудившись скрыть улыбку.
В ответ Селия делает еще один шаг в его сторону, подол ее платья шуршит, соприкасаясь с её туфлями. Теперь она стоит к нему достаточно близко, чтобы он поднял свою руку и положил ей на талию.
— Ты не прикасался ко мне последнее время, — замечает она, но не возражает.
— Я подумал, что попробую нечто особенное, — говорит Марко.
— Я должна закрыть глаза? — шутливо спрашивает Селия, но вместо ответа, он поворачивает её спиной к себе, продолжая держать свои руки на её талии.
— Смотри, — шепчет он ей на ухо.
Полосатое полотно шатра колышется, а затем мягкая поверхность затвердевает, и тканевые стены превращаются в бумагу. На стенах появляются слова, написанные от руки. Селия может различить обрывки шекспировских сонетов и гимны, восхваляющих, греческих богинь, пока поэзия заполняет весь шатер. Она охватывает стены, потолок и растекается по полу.