А затем шатер начинает открываться, бумага сворачивается и разрывается. Черные полосы растворились, превратившись в пустоты, в то время как их белые двойники, становятся ярче, убегают вверх и на них появляются ветви.
— Тебе нравится? — спрашивает Марко, как только все движение останавливается и оказывается, что они стоят посреди темного леса, стволы деревьев исписаны поэзией и светятся мягким свечением.
Селия в силах только кивнуть.
Он неохотно отпускает ее, следуя за ней, когда девушка идёт между деревьями, читая стихи на ветвях и стволах деревьев.
— Как тебе приходят в голову подобные видения? — спрашивает она, положив руку на кору одного из деревьев, состоящую из слоев бумаги.
На ощупь оно теплое и твердое, и светится изнутри, словно фонарик.
— Я перебираю разные вещи у себя в голове, — говорит Марко. — В своих мечтах. Я представляю, что бы могло тебе понравится.
— Не думаю, что тебе надо представлять себе, как порадовать своего соперника, — говорит Селия.
— Я не совсем усвоил в правила игры, поэтому следую своей интуиции, — говорит Марко.
— Мой отец почему-то все еще целенаправленно не вносит ясность в то, каковы правила, — говорит Селия, пока они прогуливаются между деревьев. — Особенно он уклоняется от ответа, когда я поинтересовалась, когда и каким образом будет вынесен вердикт.
— Александр также пренебрег этой информацией.
— Я надеюсь, что он не докучает тебе, как мой отец мне, — говорит Селия. — Хотя, надо признать, что уж что-что, а это у моего отца получается лучше всего.
— Я не видел его уже много лет, — говорит Марко. — Он всегда был… как-то отстранен и не очень разговорчив, но он ближе всего к тому, что можно назвать семьей. Другой у меня нет. И все же он ничего мне не говорит.
— Я почти завидую, — говорит Селия. — Мой отец постоянно говорит мне, что я одно сплошное разочарование.
— Я отказываюсь в это верить, не может быть, чтобы ты кого-нибудь разочаровала, — говорит Марко.
— Ты не имел удовольствия быть знакомым с моим отцом.
— Расскажи мне, что на самом деле с ним случилось? — просит Марко. — Мне очень любопытно.
Селия вздыхает и прежде чем начать свой рассказ, она останавливается у дерева, на стволе которого написаны слова любви и тоски. Она никому прежде не рассказывала об этом, просто никогда не предоставлялось такой возможности, быть связанной с человеком, который бы понял.
— Мой отец всегда был чрезмерно амбициозен, — начинает она. — Что бы он не задумал, у него в итоге не получалось именно так, как он это себе планировал. Он хотел переместить себя из физического мира.