— Как это возможно? — спрашивает Марко.
Селия понимает, что он не отрицает эту мысль. Она видит, как он пытается всё это решить в своей голове, и она старается изо всех сил объяснить как можно лучше.
— Предположим, у меня есть вино, — говорит она. И бокал красного вина появляется у неё в руке. — Благодарю. Если я возьму вино и вылью его в тазик с водой, или озеро или даже океан, вино исчезнет?
— Нет, оно будет только разбавлено, — говорит Марко.
— Вот именно, — говорит Селия. — Мой отец выяснил способ, как удалить свой бокал. — Пока она говорит, бокал в её руке исчезает, но вино остается плавать в воздухе. — Но он попал прямиком в океан, а не в бассейн или даже просто большой бокал. Он испытывает затруднения собирать себя снова и снова воедино. Нет, у него конечно, это получается, но с трудом. Если бы у него была сущность, чтобы он мог обитать в одном месте, ему, вероятнее всего, было бы удобнее. Но вместо этого ему приходиться парить, постоянно перемещаться с места на место. Ему приходится цепляться за вещи. Он часто посещает свой дом в Нью-Йорке. Театры, где он часто выступал. Он держится за меня, когда может, хотя, я научилась избегать его, когда мне этого хочется. Он это просто ненавидит, в частности, потому, что я просто усиливаю один из своих методов защиты.
— А возможно ли сделать, ну, то, что он пытался? — спрашивает Марко. — Сделать всё правильно, я имею в виду.
Селия смотрит на вино, которое парит без бокала. Она поднимает руку и дотрагивается до него, от чего оно колышется и разлетается на капли, а потом капли соединяются вновь в одну жидкость.
— Полагаю, возможно, — говорит она, — при соответствующих обстоятельствах. Потребуется пробный камень. Место, дерево, физический объект, за который можно было бы держаться. Нечто, чтобы предотвратило дрейфование, а позволило бы оставаться на месте. Подозреваю, что мой отец просто хотел, чтобы мир в целом подстроился под него, но я полагаю, что возможно пространство должно быть более ограниченным. Чтобы это локальное пространство работало как бокал, но предоставляло возможности для перемещения внутри.
Она вновь касается вина, подталкивая его к дереву, рядом с которым она стоит. Жидкость впитывается в бумагу, медленно насыщая ствол цветом, пока всё дерево не пылает ярко-красным в белом лесу.
— Ты манипулируешь моей иллюзией, — говорит Марко, с любопытством разглядывая, пропитанное вином, дерево.
— Ты позволяешь мне, — говорит Селия. — У меня не было уверенности, что получиться.
— Ты смогла бы это сделать? — спрашивает Марко. — То, что он пытался?