— Ой, да брось ты, будет весело, — говорит Виджет.
— Я так не думаю. Мне кажется, что мы сделали все, что было в наших силах и теперь нам остается только ждать.
— Уверена в этом? — спрашивает Виджет.
— Нет, — тихо говорит Поппета.
Через некоторое время Виджет уходит в поисках, чего бы еще съесть, а Поппета остается ждать у ворот одна, время от времени оглядываясь через плечо, чтобы проверить который час на часах позади нее.
Перекресток II
Пурпурный цвет ярости и красный цвет судеб
Лондон, 31 октября-1 ноября, 1901
«Хотя любую другую ночь в цирке по праву можно назвать волшебной», написал как-то герр Тиссен, «канун дня Всех Святых нечто особенное. Сам воздух, словно насыщен тайнами и загадками».
Это особенная ночь Хэллоуина холодная и ясная. Шумная толпа укутана в теплые пальто и шарфы. На многих надеты маски, лица теряются за овалами черных, серебристых и белых цветов.
Освещение в цирке тусклее, чем обычно. И, кажется, что тени выползают из каждого угла.
Чандреш Кристоф Лефевр входит в цирк без предварительного уведомления. Он берет серебряную маску из корзины у ворот и прикладывает её к лицу. Билетерша в кассе даже не узнает его, когда тот полностью оплачивает входной билет.
Он бродит по цирку словно лунатик.
Человек в сером костюме не носит маски. Он идет неторопливо, спокойной, почти ленивой походкой. У него нет определенной цели, он просто бродит от шатра к шатру. В какие-то он заходит, другие проходит мимо. Он покупает чашку чая и остается во дворе, наблюдая некоторое время за костром, пока не решает двинуться обратно бродить между шатрами.
Он никогда прежде не посещал цирк, и, кажется, он наслаждается происходящим вокруг.
Чандреш повторяет за ним каждое движение, останавливаясь одновременно с ним. Преследует его от шатра к шатру, и наблюдает за тем, как он расплачивается за чай во дворе. Он смотрит человеку в сером костюме под ноги, в поисках его тени, однако, ему все время мешает то и дело меняющееся освещение.
Никто, кроме Чандреша, не уделяют ему никакого внимания. Прохожие даже не смотрят на него, не обращая внимания ни на его рост, ни на старомодный костюм, ни на цилиндр. Даже девушка, которая продает ему чай, едва взглянула на него, быстро повернувшись уже к другому покупателю. Он скользит по цирку словно тень. Он держит в руках трость с серебряным набалдашником, но не пользуется ей.
Чандреш не раз теряет его из виду в толпе, человеку в сером удается затеряться среди зрителей, одетых в черные и белые одежды. У него уходит совсем немного времени, чтобы вновь отыскать серый цилиндр, но в эти непродолжительные промежутки времени, пока он не видит мужчину в сером он становится нервным, до такой степени, что у него начинают трястись руки и он то и дело проверяет содержимое карманов своего пальто.