— «Есть многое на небе и земле, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — цитирует ему Селия.
— Прошу тебя, только избавь меня от Шекспира.
— Меня преследует дух моего отца, думаю, это позволяет цитировать Гамлета, столько, сколько мне заблагорассудится. Прежде ты очень любил Шекспира, Просперо.
— Ты слишком умна, чтобы так себя вести. Я ожидал большего от тебя.
— Приношу свои извинения, что не соответствую твоим абсурдным ожиданиям, папа. Разве тебе некому больше докучать?
— Есть очень мало людей, с которыми я могу общаться в таком состоянии. Александр безумно скучен, как всегда. С Чандрешом поинтереснее, но этот паршивец изменял его память столько раз, что общаться с ним не намного лучше, чем беседовать с собой. Хотя бывает неплохо сменить обстановку.
— Ты беседуешь с Чандрешом? — спрашивает Селия.
— Время от времени, — отвечает Гектор, разглядывая часы, которые он вращает внутри их клетки.
— Ты сказал, что Александр собирался быть в цирке в тот вечер. Ты его туда отправил.
— Я предложил выпить. А пьяные, они такие внушаемые. И так задушевно разговаривают с мертвыми людьми.
— Ты должен был понимать, что он ничего не сможет сделать Александру, — говорит Селия.
В подобных рассуждениях не было никакого смысла, её отец никогда не прислушивался к разумным доводам.
— Я думал старик мог бы использовать нож в ответ, для разнообразия. Этот его ассистент, так хорошо его изучивший, практически прокричал ему, что сделал бы это сам, да так, что эта идея сформировалась уже у Чандреша в голове, вся ярость вырвалась в его подсознание, от воздействия на него все это время. Все, что мне оставалось сделать, так это подтолкнуть в правильном направлении.
— Ты говорил, что есть правило о невмешательстве, — говорит Селия, откладывая свою ручку.
— Нельзя вмешиваться в твою работу или твоего соперника, — поясняет её отец. — Я могу влиять на кого угодно, кроме вас двоих, сколько пожелаю.
— Твое вмешательство убило Фредрика!
— Да, на свете полным-полно других часовщиков, — говорит Гектор. — Ты можешь подыскать себе другого, если тебе понадобятся дополнительные часы.
Руки Селии дрожат, когда она берет один томик из собрания сочинений Шекспира и швыряет в него. «Как Вам это понравиться»[22] беспрепятственно пролетает сквозь его грудь, ударяясь о стену шатра, падает на пол. Ворон каркает, а перья его встают торчком.
Клетки с голубями и часами начинают трястись. Стекло в рамке с фотографией идет трещинами.
— Убирайся, папа, — говорит Селия, сквозь зубы, стараясь взять себя в руки.
— Ты не можешь, вот так оттолкнуть меня, — говорит он.