Никто не смеялся.
Дэррин больше не имел успеха у публики.
Мне бы и дальше не обращать на него внимания, ведь я, считай, победила! Повернуться бы, например, к соседке, которая так медленно читает, и обменяться с ней адресами, почему бы и нет?
Дура я потому что. Безголосая и безмозглая.
— Твои папочка с мамочкой небось довольны, — разорялся Дэррин Пек, — что у них растет такое чудо природы? Или они думают, что так и надо, потому что сами такие?
Вот это он зря.
Папа-то может за себя постоять, но мама умерла, когда я родилась, и я очень сержусь, если кто-то говорит о ней гадости.
Я здорово рассердилась.
В Тасмании началось извержение всех вулканов, и в голове у меня забурлила раскаленная лава.
Одним прыжком я пересекла комнату, выхватила лягушку, которую держал в руке Дэррин Пек, свободной рукой сдавила ему щеки, так что его красногубый рот сам собой раскрылся, и запихнула туда лягушку. Потом, схватив с учительского стола моток клейкой ленты, обмотала ее для прочности вокруг его рыжей башки — в несколько слоев, пока моток не закончился.
Несколько секунд все глазели на меня, оцепенев от ужаса и разинув рты. Затем рты дружно захлопнулись.
Лава в голове начала остывать. Дэррин Пек давился и булькал, а все остальные молча пятились от меня и вжимались в стенки. И тут до меня наконец дошло.
Что я наделала!
Никогда, никогда не будет у меня здесь ни одного друга.
Я выбежала из класса, пронеслась по коридору мимо перепуганной мисс Даннинг и увидела этот шкаф. Ключ торчал снаружи, я его выдернула, захлопнула за собой дверь и заперлась изнутри.
Ну и воняет же тут!
Вряд ли это бутерброд с сыром, скорее уж дохлая лягушка.
Все равно не открою.
Буду сидеть в темноте и представлять, как будто я снова в старой школе и вокруг все свои.
Только вот учителя в коридоре мешают. Бегают туда-сюда, переговариваются, покрикивают на ребят, чтобы те не выходили из классов.
Мисс Даннинг только что звонила папе, а директор спрашивал учителей, у кого в багажнике есть ломик.
Вроде бы ни у кого. Или они не признаются.
И я их понимаю. Охота была тащиться на стоянку, отпирать машину — ради какой-то дурацкой девчонки, которую уже вся школа ненавидит.
* * *
Папа явился вовремя.
Я уж было совсем отчаялась. Мне было тошно от вони, жалко мисс Даннинг, которая не отлипала от двери и все умоляла меня выйти, и вдобавок страшно, потому что где-то совсем рядом включили электродрель.
Но я не могла заставить себя открыть дверь и очутиться лицом к лицу с толпой перепуганных школьников.
И рассерженных учителей.
И с директором мистером Фаулером, который ободрал себе костяшки пальцев, пытаясь взломать дверь скоросшивателем.