— А когда вернется? Передай, чтобы обязательно мне позвонила.
— Не думаю, что она вернется.
— Что?! — воскликнул Стрэнд. — О чем это ты толкуешь?
— О том, что она вряд ли вернется, вот и все. — Теперь его голос звучал почти враждебно.
— Да что там у вас, черт возьми, происходит?
— Ничего. Сижу в этом поганом доме, за окном льет дождь. И я не думаю, что моя жена когда-нибудь вернется.
— Что случилось, Джузеппе? — Теперь Стрэнд проникся к зятю сочувствием.
— Она ушла.
— Куда?
— Не знаю. В никуда. Просто ушла, и все. И кстати, последними ее словами были: «Не думай, что я вернусь».
— Вы что, поссорились?
— Да нет, не то чтобы… Просто не сошлись характерами.
— Но как же это получилось, Джузеппе?
— Пусть лучше она сама вам расскажет, — ответил Джузеппе еле слышно. — Она ушла пять дней назад. И все эти пять дней и ночей я сижу и неотступно думаю об этом. И я уже устал думать. Скоро она наверняка с вами свяжется.
— Но с ней все в порядке?
— Было в порядке, когда уходила. Она была жива-здорова и в полном рассудке, если именно это вас интересует.
— Но ты должен иметь хоть какое-то представление… — Тут Стрэнд осекся. На другом конце линии послышался щелчок, а затем короткие гудки. Джузеппе бросил трубку. Стрэнд тупо уставился на телефон.
Из окна донесся пронзительный и возбужденный детский крик:
— Взял! Взял!
В ответ раздался дружный издевательский смех. Что, видимо, означало, что мальчик потерял мяч.
В ту ночь, когда Кэролайн привела избитого и окровавленного Хейзена из парка к ним в дом, Элеонор обедала у них. А потом, уже поздно вечером, уехала вместе с Хейзеном на такси. Стрэнд помнил, что сказал тогда ему на прощание Хейзен: «Хочу сказать вам кое-что, чего говорить, видимо, не стоит… Но я завидую вашей семье, сэр. Сверх всякой меры».
Стрэнд сомневался, чтобы Хейзен повторил эти слова сегодня, солнечным воскресным утром. Если б сегодня Стрэнда спросили, где его дети, он мог бы дать адрес лишь одного из них. Но даже если б сам вдруг захотел навестить младшую дочь, ему следовало сначала убедиться, что она находится в комнате одна, прежде чем он войдет.
На следующий день, выйдя из школы после последних занятий, он сразу заметил припаркованный возле «Мэлсон-резиденс» старенький, видавший виды седан с номерами штата Джорджия. Растерянно моргая, он долго смотрел на него, точно это было привидение, затем заставил себя подойти к дому — медленно и с достоинством.
Элеонор сидела в общей комнате и болтала с Роллинзом. Дочь была в пальто, а рядом на полу стоял большой чемодан. Она не сразу увидела Стрэнда, потому что сидела спиной к двери. Стрэнд нерешительно застыл на пороге, точно боялся спугнуть ее. Одновременно он испытал прилив радостного облегчения при виде того, что Элеонор выглядит спокойной и здоровой, держится как ни в чем не бывало, будто ничего особенного в том, что она явилась к нему без предупреждения из Джорджии, вовсе не было. Словно она просто заехала ненадолго навестить отца…