…Интересно, дядя, сколько ты народа за эти бабосы на луну загнал. Ну-ка, а это че за мешочек. Че-то легкий совсем… В мешочке оказались бумажные пакетики, из какой-то старой газеты… ну-ка ну-ка… Ох ни хуя себе! «Красная Звезда», январь 54 года… Развернув один из них, Ахмет вытряхнул на ладонь прохладную зеленую палочку, похожую на слегка окатанный морем кусочек толстого стеклянного карандаша… О, да ты и камнями запасся. Ну да, прииск-то рядом, за спирт поди у псарни[55] скупал… Вскрыв все пакетики, Ахмет сперва набрал полную горсть разнокалиберных изумрудных шпал, и некоторое время наслаждался, поворачивая их к огню под разными углами – изредка, удачно повернувшись, какая-нибудь невзрачная палочка испускала яркий луч чистейшего, неправдоподобно зеленого тона. Впрочем, в массе необработанные изумруды выглядели не очень-то богато, то ли дело брюлики – пусть мелкие, зато как горят…
Головой понимая, что одна изумрудная палочка в разы дороже всей этои алмазной россыпи, Ахмет задержал в собранной ковшиком ладони именно бриллианты. В ладони бушевал пожар – казалось, что держишь не четверть стакана прозрачных камешков, а пригоршню искрящейся жидкости, живой и своевольной; ладонь окружило нежное радужное сияние, а по стенам летала несоразмерная столь маленькой кучке стая переливающихся зайчиков. Отсветы пламени не отражались в бриллиантах, а как будто поселялись в их бездонной глубине, начиная новую, независимую от пламени жизнь; Ахмету даже казалось, что огонь в камнях ярче и натуральнее, чем в печи, какой-то более настоящий.
Поймав себя на желании оставить несколько камней себе, Ахмет набрал было воздуху – поржать, но вдруг остановился и заметно посерьезнел, задумчиво переливая искрящуюся струю из ладони в ладонь.
– Да почему нет-то? Собственно? Нашел, силой взял – какая разница… – вслух ответил одному из голосов сомнения.
Правда, оставалось еще несколько – но на них Ахмет решил просто забить: перед кем ему отчитываться. Ну захотелось – говорят, алмаз приносит удачу. Кому не нравится, пусть подойдет и скажет.
Вытащил из куртки кухаря в картонных ножнах, перемотанных тонкой проволокой. Хороший ножик. На вид – корова коровой, но ухватистый и мясо порет – только в путь, вчерашнего полицая вскрыл на удивление легко; и расставаться с ним Ахмет категорически не собирался – пришедшийся по руке нож штука не столь уж частая, тем более, что нормальных тактических ножей на полицаях не оказалось, так, одни складышки. Пусть хорошие, пусть четырехсот сороковая сталь, но Ахмет не доверял складышкам, считая их игрушками для хулиганов.