— Идем же, Ли, — потянул меня Трой.
— Что? Ах, да.
Я пошла за мальчиком, то и дело оглядываясь на удаляющийся автомобиль. У входа в лабиринт мы остановились и я сказала:
— Что-то не видно никаких срезанных веток. Пойдем обратно.
— Нет, они всегда есть. Надо только поискать чуть-чуть. Ну, пожалуйста, — заныл он.
— Твой брат не разрешил бы этого.
— Да ничего страшного. Я знаю, как здесь ходить.
— Что, правда?
Порой этот малыш выглядел по-взрослому уверенно.
— Тони не будет сердиться. Тони теперь будет твоим папой.
— Нет, не будет! — отрезала я. Трой растерялся. — Он женится на моей матери, но это не значит, что он становится мне отцом. У меня есть папа.
— А где он? — тут же поинтересовался мальчик.
— Он работает в океане, командует гигантскими судами. Сейчас он в плавании.
— Он тоже переедет сюда?
— Нет. Моя мать больше не хочет жить с ним. Она хочет жить с твоим братом. Так что здесь будем только мы, а папа останется у себя. Это называется развод. Люди женятся, а потом расходятся. Понял?
Он отрицательно покачал головой.
— Если честно, то и я не понимаю, — пришлось признаться мне. Я оглянулась на дом. Из дверей гурьбой выходили мужчины — друзья Тони. Они смеялись, хлопали друг друга по плечу. — Ладно. Зайдем неглубоко, поищем твои веточки. Потеряться мы не потеряемся, — добавила я, — потому что на снегу останутся наши следы.
— Верно! — обрадовался Трой и бросился по аллее вглубь. Секунду поколебавшись, я последовала за ним.
На самом деле величавое спокойствие лабиринта было мне по душе. Хотелось отгородиться от шума и суеты. Я была взвинчена почти до предела — сердце отчаянно колотилось, болела голова, меня даже мутило, особенно когда я вспоминала аккорды венчального гимна… Казалось, ярость моя вот-вот выплеснется, но по мере того как мы углублялись в переплетение вечнозеленых коридоров, на душе у меня становилось легче, реальный мир отступал все дальше и дальше. Высокие стены кустарника отрезали от нас все звуки, исходившие от дома. Поглощал шумы и снег, валивший большими, мягкими хлопьями. Трой бежал впереди, ежесекундно оглядываясь, чтобы убедиться, что я не отстала. Я сбилась, пытаясь запомнить, на каком углу и в какую сторону мы поворачивали. Все ходы казались совершенно одинаковыми, особенно теперь, когда все покрыла густая снежная пелена. Хорошо, что мы идем по снегу, подумала я, только сейчас поняв, как просто здесь заблудиться. Лабиринт действительно казался бескрайним и бездонным.
— Трой! — наконец окликнула я мальчика. — Нам надо поворачивать. Никаких резаных веток не попадается, и мы просто, по-моему, ходим кругами.