— Я всегда мечтала о личной спальне, только твой отец не хотел понимать этого. Женщине нужно уединение. Я не желаю, чтобы мой муж стоял у меня над душой, когда я занимаюсь красотой своего лица и тела. Есть вещи, о которых ему не следует знать. — Говоря это, мама, как водится, поглядела на себя в зеркало. — У меня есть кое-какие секреты, позволяющие оберегать кожу от морщин. С тобой я непременно поделюсь своими тайнами, но муж ничего не должен об этом знать.
Женщина обязана быть загадочной, — продолжала она. — Если мужчина узнает о ней все, он мгновенно теряет интерес к этой женщине. А если ей удается ежедневно удивлять его, мужским восторгам не будет конца. Вот почему есть вещи, о которых говорить можем только мы с тобой, и даже возлюбленный не должен быть посвящен в наши тайны. Поняла? — с улыбкой спросила мама.
— Да, — вздохнула я. Про себя я прекрасно знала, что самая страшная тайна, которую мать хранит свято и ревностно, — это ее возраст. Возможно, она опасается, что, если Тони будет постоянно наблюдать за ее ворожбой у зеркала, он скоро догадается, что на самом деле его очаровательная супруга гораздо старше.
— Кроме этого, — наставительно, как школьный учитель, говорила мать, — бывают моменты, когда у женщины нет ни малейшего настроения вступать с мужчиной в интимную близость. А мужчины в своих физиологических проявлениях бывают невыносимо настойчивы. Они измучают, изведут женщину, но заставят ее подчиниться своей похоти. Если же у каждого из супругов своя спальня, вопрос решается сам собой: ты просто запираешь дверь и ограждаешь себя от его неприятных посягательств. Если ты хочешь сохранить свою красоту и молодость, Ли, ты должна быть по-женски эгоистичной. Не надо надеяться на благоразумие и понимание мужчины, даже если он уверяет, что безумно любит тебя. Мужчины не умеют сдерживать себя, Ли, особенно если это касается чувственности. Для них это ведущая сила. Впрочем, об этом ты, наверное, все знаешь, — махнула она рукой.
— Ой, нет, мам, не знаю.
— Правда? Как ты чиста и невинна, — проговорила она, будто впервые осознанно глядя на меня. — В твоем возрасте я… — Она замялась, прикусила губу. — Другие были времена. У меня не было и четверти тех благ, что имеешь ты. И не забывай, я росла среди разных людей, вплоть до самых гнусных. Мы взрослели раньше. Если честно, — прерывисто вздохнув, сказала мама, — я была лишена чудесного, невинного детства, когда мир кажется сказкой, а жизнь праздником, когда самая страшная трагедия — пропущенная вечеринка или прыщик на носу.