Эта маленькая пауза пошла нам обоим на пользу.
— Эрик… Ведь вас зовут Эрик, не так ли?
— Да.
— Скажите, зачем вы меня сюда пригласили?
Я улыбнулся:
— Чтобы получше вас узнать. Ваша компания высоко котируется и занимает важное место в мире химического производства. Вы мне показались симпатичным человеком там, в «Крийоне».
— Это меня радует, — сказал он.
И доверительно добавил:
— Все меня постоянно о чем-то просят.
Я сочувственно ответил:
— Вы, очевидно, перегружены работой. Что за жизнь!
— Сохранить наследство еще тяжелее, чем это может показаться, — сказал он, — Мой отец создал компанию сорок лет тому назад и построил наши заводы на земле, которую мой дед когда-то приобрел неподалеку от Лос-Анджелеса. Я — Харт Третий.
Меня снедала ревность. Я возмутился бы, если бы хулили Францию или обвиняли Германию, но как европеец чувствовал себя униженным. Для него я был чем-то вроде муравья. А выскочка-муравей никому не интересен.
— Видите ли, я обожаю обе мои родные страны, — сказал я — И Францию, и Германию, но меня приводит в уныние старение Европы.
— По некоторым прогнозам, в 1992 году все улучшится, — сказал он.
Мне захотелось крикнуть ему, что я хочу вырваться отсюда и начать новую жизнь в другом месте, у него! Но я заявил с ярко выраженным самолюбием бедного родственника:
— В 1992 году мы станем экономически более сильными.
Он рассеянно оглядел зал:
— Все возможно. Объединенная Европа могла бы стать могущественной, если бы ее не раздирали проблемы разных языков… Мне нужно подобрать здесь кого-нибудь для руководства нашим филиалом в Гамбурге и…
Я прервал его:
— Вот как? Интересно! А я уже говорил вам, что владею тремя языками?
— И говорите на немецком так же, как на английском?
— Точно так.
Он сразу же дал задний ход:
— Немцы такие странные, быстрые и медлительные одновременно. Думаю, что лучше найти кого-нибудь из коренных немцев. Из-за проблем с иммигрантами они не очень любят иностранцев. Во Франции с этим еще сложнее, вы все кажетесь такими занятыми, когда к вам обращаются. За редким исключением. Вас часто посылают «за розами». Меня удивило это выражение.
Я постарался уменьшить нараставшее напряжение и не попасть в категории «вы» и «все вы».
— Думаю, это — всего лишь вопрос отношения, старая особенность считать себя хозяевами и терзаться в приступах самоудовлетворения. Но это пройдет…
— А! — произнес он, — Я рад за вас.
Он положил порцию стейка «тартар» на кусочек хлеба. Таким образом у него получился гамбургер с сырым фаршем.
— Я рад за вас — снова сказал он. — Француз, так прекрасно владеющий английским языком, имеющий столь котирующиеся дипломы Оксфорда… и прекрасный старый город…