Его сердце дрогнуло. Дыхание перехватило, и воздух застрял в легких. На какой-то момент он поверил, что оказался в мечте. Она не могла быть реальной. Не могла быть его. Музыка наполняла часовню. Взгляд Байрона встретился с ее, желая, чтобы она подошла к нему. Время для него остановилось. Мир забыл повернуться. Он почувствовал удерживающую руку Жака, и лишь тогда осознал, что начал двигаться ей навстречу. А потом Антониетта начала шагать по проходу к нему. Его колотящееся сердце вернулось к своему естественному ритму. Воздух начал двигаться по легким.
— Жак. Кольцо у тебя? — Байрон провел несколько часов, в секрете создавая совершенное кольцо из рубинов и брильянтов, используя древнюю технику резьбы. Украшение было уникальным, сделанным специально для Антониетты и ее чувствительных пальцев. Ощущения были для нее важнее зрения, и он сотворил кольцо особого переплетения в надежде угодить ей.
Жак похлопал по своим карманам, выглядя встревоженным, затем рассмеялся.
— Ну, конечно, кольцо у меня, болван. Шиа бы мне голову оторвала, если бы я все испортил.
— Я все слышу, — напомнила Антониетта, ее улыбка стала шире.
— Как и я, — добавила Шиа.
Байрон шагнул вперед, встречая свою невесту. Дон Джованни поцеловал внучку и вложил ее руку в руку Байрона.
— Вручаю ее тебе.
— И она всегда будет в безопасности, — торжественно пообещал Байрон.
Потом он повернулся назад к алтарю и, вместе с Антониеттой, посмотрел на священника, его сердце наполнилось радостью. Он нашел свою Спутницу жизни, женщину храбрую и полную сочувствия, которая проведет рядом с ним вечность.
Брачная церемония была торжественной, слова священника многозначительными. Байрон ощущал эти слова в своем сердце и своей душе. Он знал, что поступил правильно, женившись на ней по законам ее народа. Они смешали два мира, каждый из которых был одинаково важным. Байрон отчетливо проговорил свои клятвы, осознавая значение каждого слова. Голос Антониетты был низким и ласкал его кожу.
— Я люблю тебя, Байрон. И всегда буду любить, — едва слышно произнесла Антониетта, когда он надел кольцо ей на палец.
Священник объявил их мужем и женой.
Байрон наклонил свою голову к ее, она подняла свое лицо. Выражение любви на ее лице было таким страстным, что сердце екнуло у него в груди.
— Я всегда любил тебя, Антониетта.
— А я тебя.
— Объявляю вас сеньором и сеньорой Джастикано.
Байрон и Антониетта рука об руку развернулись и посмотрели на членов своих семей. Рев счастья и радости вырвался из часовни, поднявшись до самих небес и спустившись к самому морю.