Он напряженно всматривался в нее, держа в руке сигарету.
— Наконец-то ты такая, какой я хотел тебя видеть. Такой я тебя узнаю!
— На самом деле ты узнаешь меня тогда, когда я одна и одета как подросток.
— Нет, не только. У тебя в данный момент выражение раскрепощенности, которое, как я полагал, уже исчезло.
На лице Черил появилась загадочная улыбка.
— Возможно, но боюсь, что причина этого тебе совершенно не известна. Лучше скажи мне, зачем ты хотел видеть меня.
— Может, пойдем пообедать?
— Нет, спасибо. Я по возможности обхожусь без этого. У меня нет ни времени, ни желания переедать.
— Тогда кофе?
— Кофе можно.
Они уселись за укромно стоящим столиком, залитым утренним солнцем.
— Черил, — начал он, — я совершил много ошибок в своей жизни, но самая серьезная — это, безусловно, та, что не удержал тебя.
Ей нечего было сказать по поводу этого неожиданного признания. Она прекрасно поняла, куда он клонил, но подумала, что взялся он за это по крайней мере неожиданным образом.
— Ни ты, ни кто-либо другой не смог бы меня удержать, — тихо произнесла она. — Мы не были созданы друг для друга, и наша связь должна была однажды оборваться.
— Я скорее думаю, что мы были слишком молоды и не способны правильно понять смысл того, что называется уступкой.
Черил с горечью подумала, что посвятила основную часть своей жизни другому мужчине. Почему Брюсу, а не Стефену? Не в этом ли была тайна, которая отделяла дружескую влюбленность от подлинной любви? Брюс был само терпение и понимание. Он никогда не пытался как-то ущемить ее. Все, что он получил от нее, — а сколького он не получил? — старался иметь с ее полного согласия, хотя в конце концов она сама предлагала ему это.
Милый Брюс! Она все отдала ему с радостью и столько же получила от него. Ей было покойно возле него. Чем больше она видела Стефена, тем яснее ей это становилось.
— Возможно, — проговорила она, — но теперь слишком поздно.
Он не ответил, пребывая в куда более печальном состоянии, чем ему хотелось бы. Как-то вдруг Черил начала понимать, что он просто-напросто страдал из-за их разрыва. Одиннадцать лет спустя он внезапно осознал то, что потерял, увидев ту супружескую пару, которую она составила с другим; он завидовал этому их счастью, счастью Брюса с Черил.
Молодая женщина спрашивала себя, чем могло бы быть для нее счастье со Стефеном. Вероятнее всего, что-то вроде вихря: светская жизнь, приемы, драгоценности, путешествия, может быть, дети и, безусловно, много волнений. Никогда бы у нее не было такого доверия к нему, какое она испытывала к Брюсу, никогда бы не смогла она видеть его под руку с другой женщиной, не подумав тотчас же… О! Какой кошмар! Никогда не знать, что у него на самом деле в голове! Жизнь со Стефеном должна была стать бесконечным сомнением.