— Это именно то, что я и сделал.
Она вновь пришла в волнение.
— Ты мне об этом не говорил. И к каким ты пришел выводам?
— Ничего особенного. Кроме того, с какой стати я буду вводить тебя в курс того, что представляет собой лишь обыденную сторону моей работы?
— Все-таки ты в первый раз занимаешься политической кампанией.
— Да, но я тебе уже объяснял, что техническая сторона не так уж и меняется, будь то политика или зубная паста: прежде всего я хочу знать, что я отстаиваю.
— И твой кандидат, тебе показалось… его можно отстоять?
— Несомненно.
Она кусала себе губы, не зная уже, какие привести доводы, чтобы объяснить свое беспокойство.
— Наконец, — неожиданно продолжила она, — мужчина, ведущий подобную жизнь, который врет о своей жене и детях…
— Еще раз, Черил, объясни мне, что тебе позволяет выдвигать подобное обвинение?
Она взорвалась.
— Только не рассказывай мне, что журналисты выдумали от начала и до конца всю историю! Нет дыма без огня, вот и все!
Брюс, задумавшись, ничего не ответил. По мере того, как Черил успокаивалась, она спрашивала себя, каким образом исправить допущенную ошибку.
— Брюс, — настаивала она уже мягче, — ты что, другого мнения?
— Нет. Я спрашиваю себя, почему ты неожиданно стала нападать на него. Такого рода статьи ты будешь читать десятками вплоть до самого дня выборов и еще кучу их после самих выборов. Это политическая игра. Все средства хороши, лишь бы устранить кандидата.
— Но он может подать иск о клевете, если статья лжива.
— Это именно то, что он и сделает.
— А в противном случае?
— К чему ты клонишь, Черил?
— К тому, о чем я давно хотела тебе сказать, да не решалась вступить в воду; однако на этот раз дело принимает слишком серьезный оборот: я не уверена, что ты прав, желая поддерживать подобного кандидата.
— Сделай мне одолжение и поверь тому, что я тебе уже сказал: я согласился не случайно, он не хуже, не лучше, чем кто-либо иной. А с другой стороны, у него высокие политические качества, и я ценю его решимость в достижении цели.
— А ты не боишься, что он забрызгает тебя грязью, если все же разразится скандал?
— Какой скандал? Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать, но если ты что-то знаешь, то сообщи это мне.
— Я не говорю ни о чем конкретном, — пробурчала она, все более и более смущаясь, — просто он внушает мне страх.
Брюс притянул ее к себе и обнял.
— Значит, ты мне не доверяешь?
При этих словах она вздрогнула, спрашивая себя, не подразумевает ли он под этим какого-то иного смысла.
Брюс был достаточно упрямым, чтобы поступать в точности, как того хотел, и она знала, что ей никак не удастся его переубедить. Но коли уж она решила посеять сомнение в его сознании, то иначе бы она и не стала действовать. Впоследствии она не раз горько пожалела об этом разговоре.