– Идите вы со
своими чудесами знаете куда? – Смагин поднялся и надел пиджак. – В монастырь!
Все чудеса – там. А у меня – сплошные земные дела и заботы. Не до чудес.
13.
Вера приехала в
монастырь под вечер, когда служба давно закончилась, монахини и послушницы
поужинали и разошлись по своим кельям, чтобы там совершать молитвенное келейное
правило. Готовилась к молитве и Надежда. Она была несказанно удивлена и обрадована,
увидев в дверях родную сестру. Обняв, она пригласила ее в свое скромное жилище.
– Обалдеть можно, –
изумилась Вера, оглядываясь по сторонам, – никогда бы не подумала, что ты
решишься оставить ради этого все, что имела, видела, узнала. Папа наш недавно
открыл приют для бездомных, так там условия получше здешних будут. А тут,
выходит, электричества даже нет?
– Не только
электричества, – Надежда усадила сестру за столик. – Мобильных телефонов тоже
нет, компьютеров нет, интернета, телевидения, развлечений разных, клубов,
ресторанов.
– А что же есть?
– Бог, Которому мы
служим, – ответила Надежда, готовясь угостить сестру с дороги горячим
монастырским чаем.
Вера присела за
стол, не раздеваясь и погруженная в свои невеселые переживания.
– Ты счастлива? –
задумчиво спросила она, глядя на Надежду, стоящую перед ней такой родной и в то
же время такой неузнаваемой: в строгом черном платье, такой же черной шерстяной
кофточке, белом платочке.
Надежда
почувствовала, что на душе сестры лежала какая-то тяжесть.
– Как все странно,
– задумчиво продолжила Вера. – Ты сама отказалась от всего, что имела, чтобы
жить здесь. А я лишилась всего, сама того не желая, и теперь буду жить в своем
«монастыре», который называется тюремной зоной. Видишь, сестричка, какие мы с
тобой одинаковые и разные…
И, заплакав, стала
рассказывать о приключившейся с ней беде.
– Я не умею ничего
из того, что умеешь ты: ни служить Богу, ни молиться, ни стоять в храме, – Вера
вытерла слезы, снова став задумчивой. – Поэтому прошу: помолись за меня,
грешную. Для этого я приехала к тебе. Завтра утром мне нужно быть в милиции,
оттуда – в суд. Прокурор и обвинитель будут требовать наказать меня на полную,
народ вообще готов повесить, расстрелять, растерзать, причем сделать это
публично, чуть ли не в прямом эфире, чтобы, как говорится, другим впредь
неповадно было. Я не знаю, как все это переживет отец, он и так на грани
физических и душевных сил. Ничего невозможно сделать. От папы отвернулись все,
даже самые близкие его друзья, брезгуют с ним общаться. Но я хочу, чтобы ты
поверила мне: я не виновата. Не виновата! Меня подставили, использовали для
того, чтобы насолить отцу, отомстить ему, расправиться перед выборами. Они уже
и так проиграны. Поэтому я не буду ждать, когда мне огласят приговор. Если дело
дойдет до суда, то я… с собой… Молись обо мне, сестренка. Прости за все и
молись за мою грешную душу.