Любовь Петровна,
напротив, улыбнулась.
– Кончатся,
кончатся. Не сомневайся. Чем роптать, лучше помолись к Богу очень простыми
словами: «Да будет воля Твоя, Господи!». Пусть будет воля Божия. Господь
сделает все так, как мы и представить себе не можем…
– Куда же еще
лучше? – отмахнулся Смагин. – Уж так все «прекрасно», что прекраснее и представить
нельзя.
– А не нужно ничего
представлять. Ты просто вручи себя в руки милосердия Божьего и скажи: «Да будет
воля Твоя, Господи». И все управится, а сам ты будешь как свежеиспеченный
хлебушек из печки.
– Кто? – изумился
Смагин. – Хлебушек? Я и так как хлебушек – покрошенный, покромсанный, порезанный…
– Нет, дорогой мой
Пашенька, ты будешь как тот хлебушек, что вынут из печи: румяный, свежий,
пропеченный. Господь хочет выжечь из тебя все твои сомнения, ропот, укрепить в
вере. Поэтому ты и похож на хлеб, посаженный в печь. Не хлеб даже, а сырое
тесто. Ведь мудрая хозяйка не вынет его из печи, пока не удостоверится, что оно
стало испеченным хлебом. Так и тебя, Веру, всех нас Господь посадил в Свою
печь, чтобы каждый прочно укрепился в вере в Него. А ты думал, что
перекрестился на образ – и все? И сразу исполнилось, как по щучьему велению? А
сам ты готов принять то, о чем просишь? Или возомнишь себя богом? Не спеши,
родной, Господь все устроит самым лучшим образом. Я верю и Господу, и в то, что
Верочка наша действительно не виновна в этой страшной аварии. Она виновна в
другом: что отступила от Бога, от своей совести, от нас… Но Бог преподнес ей
хороший урок из которого она, думаю, многому научится.
– Да, мама, –
прошептала Вера, – я многое поняла… И хочу поехать в монастырь…
– Как? Тоже в
монастырь? – Смагин подскочил с места.
– Нет, папа, –
поспешила успокоить его Вера, – не насовсем. Просто хочу повидаться с Надей. Я
чувствую, что нужно побывать там. Не знаю, зачем, но нужно… Моя подписка о
невыезде заканчивается. Не хочу, чтобы меня доставили в милицию снова в
наручниках. Хватит этих издевательств, сил уже никаких нет терпеть. Скорее бы
конец. Будь что будет. Я не виновата…
– Пусть поедет, –
поддержала Любовь Петровна.
– Тем более что
скоро ее ожидает другой «монастырь», за колючей проволокой, – махнул устало
Павел Степанович. – Годиков, эдак, на пять. Если народный суд не впаяет больше.
– Думаю, дело до
суда не дойдет, – Выкван сохранял спокойствие и выдержку. – Я тоже уверен в
непричастности Веры к аварии. Но чтобы доказать это, связать воедино все факты,
которые у нас уже есть, не хватает какого-то одного звена. Как только оно
появится – а оно появится обязательно – все то, что задумали против нас,
развернется против тех, кто это задумал. Не хватает лишь маленького звена.
Маленького чуда.