Другой Путь.Часть 1 (Бондарь) - страница 42

   Правда, жил дед Сомовой в Москве, вернее, на даче в ближнем Подмосковье, и видела она его пару раз в жизни, в один из которых была со мной, но тем проще мне будет с ним общаться. Хоть чем-то эта ... несостоявшаяся любовь окажется мне полезна.

   Я рассказал о своей идее Захару и получил самое горячее одобрение! Он даже исполнил туш на надутых щеках.

   В солнечный майский полдень мы вышли из электрички на платформе Жаворонки и пешком отправились в сторону Дачного - я "помнил" дорогу по так никогда и не состоявшемуся визиту к деду жены в невозможном будущем.

   Валентин Аркадьевич Изотов копался в огороде: в выгоревшем капелюхе, живо напомнившем мне "Свадьбу в Малиновке", в кирзовых сапогах на босу ногу, в меховой жилетке поверх тельняшки. Я представил себе его в таком виде посреди Вены, в респектабельном советском банке и расхохотался, потому что более несвязные вещи - австрийский банк и соломенная шляпа с вислыми краями в сочетании с тельняшкой - и вообразить себе невозможно.

   Он обернулся на смех и тоже улыбнулся сквозь вислые усы - как будто встретил старого знакомого - радушно и открыто:

   - Что, хлопцы, потеряли чего?

   - Здравствуйте, Валентин Аркадьевич! А мы к вам!

   - Вот как! Ну заходите, пионеры, ежели ко мне, - велел нам хозяин, отставляя грабли к стене сарая. - Собаки у меня нет, так что не бойтесь, проходите!

   Пока мы входили во двор, он помыл руки под дюралевым умывальником, приложился к ковшу, стоявшему тут же, на табурете возле бидона, в каких обычно возят молоко. В руке его появилась пачка "Казбека", из которой он извлек одну папиросу, вытряхнул из мундштука крошки табака, постучав им о ноготь большого пальца, и спросил:

   - Чем обязан интересу столь юных товарищей к моей скромной садово-огородной персоне?

   Он смотрел прямо и внимательно и я почувствовал, что сказать неправду под прицелом его светло-голубых глаз под кустистыми бровями не вышло бы и у Штирлица.

   - Мы к вам, Валентин Аркадьевич, по очень важному делу! - Влез Захар. - Это касательно экономики и политики....

   Я труднее схожусь с новыми людьми, зато мой друг - прямо таки иллюстрация коммуникабельности и непосредственности! Мне иногда казалось, что если бы вдруг его пришли арестовывать суровые милиционеры, он бы сумел с ними подружиться и, засаживая его в тюрьму, они бы непременно рыдали, разрываемые долгом и личной симпатией к Майцеву.

   - Вы не из "Плешки" часом? - Дед перебил Захара и подозрительно прищурил правый глаз.

   Я слышал о какой-то старой обиде, терзавшей старика всю жизнь - то ли диссертацию его прокатили, то ли в должности отказали - я не знаю, но людей из Стремяного переулка он не жаловал. Поэтому поспешил вмешаться: