Следом вышел сотник, который хоть и слышал слова, но решил, что раз князь не прогневался, то на брюзжание воеводы внимания обращать не стоит…
До усадьбы Василия Алексича князь и его сотоварищи, сопровождаемые десятком гридей, добрались быстро. Сытые, отдохнувшие кони пронеслись галопом от княжеских палат через широкую площадь до крепких тесовых ворот, охраняемых младшими дружинниками.
Миновав какие‑то хозяйственные постройки и пустующие в такую непогоду лавки, распугав своим стремительным появлением редких прохожих, всадники вскоре очутились у дома посадника.
Створки резных ворот были распахнуты настежь, будто объятия радушного хозяина. Посадник, едва только гости въехали на двор, поспешил им навстречу, на ходу кланяясь и что‑то говоря, но слов его было не разобрать — ветер относил их в сторону.
Михаил Ярославич мельком оглядел добротный дом с четырехскатной крышей и двор, который со всех сторон обступили разные службы, увидел дворовых людей, высыпавших на улицу и между частыми поклонами с нескрываемым любопытством рассматривавших князя и тех, кто его сопровождал. С высокого крыльца, ведущего на широкий рундук, за гостями неотрывно следили восторженные детские глаза.
— Ну, Василий Алексич, веди в свои палаты, знакомь с домочадцами, — бодро сказал князь.
Василий Алексич, стараясь не опередить князя и не отстать от него, повел гостей в свой дом. Поднимаясь по широкой лестнице, Михаил Ярославич успел заметить, как юркнул в сени темноволосый мальчик, только что с любопытством смотревший на него.
За князем шел воевода, он по–хозяйски оглядел постройки, вид на которые открывался с высокого крыльца, и остался доволен.
Сотник же, то и дело озиравшийся по сторонам, неожиданно ощутил какой‑то душевный трепет, его сердце забилось сильнее, а ноги сделались ватными. Он даже взялся за перила, потому что ему вдруг почудилось, что он вот–вот упадет.
Наконец метель и холод остались позади, и гости вместе с радушным хозяином вошли в просторную светлую горницу, машинально перекрестились на образа.
— Это, Михаил Ярославич, хозяйка моя, Анастасия Петровна, — сказал с гордостью в голосе посадник, представляя супругу, которая низко поклонилась князю.
Когда она распрямилась, князь увидел перед собой очень миловидную, чуть располневшую женщину, которая была явно намного моложе своего мужа.
— Это дочь моя старшая, Вера, — тем временем продолжал хозяин, подводя к гостям худенькую девушку лет шестнадцати–семнадцати.
И снова князь недоумевал.
От пристальных мужских взглядов девушка вся зарделась и, опустив голову, пытаясь прикрыть горящие щеки туго заплетенными светлыми косами, быстро отошла в сторону, пропуская вперед двух мальчиков.