— Откуда приехали, мистер Уэйд?
— Из Нью-Йорка. Я только что приземлился в аэропорту Чилликота.
Кривая ухмылка пояснила Расселу, что он допустил ошибку. Видимо, у копа был такой же склад ума, как у мистера Боллинга.
— Мистер Уэйд, боюсь, у нас проблема.
— В чем дело?
— Вы ехали со скоростью ружейной пули. А судя по вашему дыханию, пуля эта еще и немного навеселе.
— Офицер, я не пьян.
— Это мы скоро узнаем. Достаточно надуть пузырь, как делали в детстве.
Рассел вышел из «мерседеса» и последовал за полицейским в его машину. Сделал то, что его попросили, но, к сожалению, результат оказался не такой же, как в детстве. Виски из личной коллекции Дженсона Уэйда не позволил его дыханию остаться по-детски чистым.
Коп смотрел на него с довольным видом.
— Придется пройти со мной. Пойдете добровольно или надеть наручники? Напомню, что сопротивление аресту — отягчающее обстоятельство.
Рассел слишком хорошо понимал это. На собственном опыте усвоил.
— Наручники не нужны.
Ради спокойствия мистера Боллинга он оставил «мерседес» на парковке и сел в патрульную полицейскую машину. Выходя из нее на Северной Пейнт-стрит, 28, утешился мыслью, что так или иначе он все-таки нашел офис шерифа, который искал.
Шаги в коридоре заставили его подняться и подойти к решетке. Вскоре возле двери в камеру остановился человек в форме.
— Рассел Уэйд?
— Это я.
Без особой вежливости полицейский кивнул ему головой с жидкими волосами. Он казался родным братом того типа, что храпел на соседнем топчане.
Возможно, так и было.
— Иди, прибыло подкрепление.
Щелкнул замок, скрипнула решетка, Рассел последовал за ним по коридору и остановился у деревянной двери с табличкой, на которой значилось: «Томас Блейн — шериф округа Росс». Полицейский постучал и, сразу же открыв дверь, знаком велел войти.
Накануне днем Рассел уже побывал почти в такой же ситуации. Он хотел было сказать своему конвоиру, как хорошо, что его не заставили ждать так же долго, как в приемной у отца, но потом счел это не совсем уместным.
В кабинете находились двое и стоял легкий запах сигар. За столом, заваленным бумагами, без сомнения, сидел тот, о ком сообщала табличка на двери, — Томас Блейн. Высокий, с густыми седыми волосами, с ясным и твердым взглядом. Мундир подчеркивал его худощавую фигуру и в то же время придавал необходимую солидность.
Другой, сидевший у стола, был адвокатом. Хотя внешность никак не выдавала его профессию, о ней говорил сам факт его присутствия и слова полицейского о прибывшем подкреплении. Подтверждение последовало сразу же, как только этот тип, миролюбивый на вид, но с цепким взглядом, поднялся и протянул ему руку.