— Не все, но многие.
— Я сегодня утром был занят. Что-нибудь прояснилось?
— Нет. Во всяком случае, не для прессы.
— Как по-твоему, кто это сделал? Исламские террористы?
— Не знаю. Не берусь судить. Наверное, никто не знает ответа на этот вопрос. В тот раз отмщение последовало незамедлительно.
Уточнять не требовалось. Оба знали, что произошло в прошлый раз.
— У меня двоюродный брат работает в полиции. Как раз в Нижнем Ист-Сайде. Я звонил ему сегодня утром. Он был на службе. Не мог долго говорить, сказал только, что это очень плохая история.
Джон приостановился на последней площадке, чтобы уточнить:
— Я имею в виду, намного хуже, чем кажется.
Они молча спустились вниз, невольно задаваясь вопросом, неужели возможно превратить эти кровавые события в нечто еще более страшное. Прошли в кухню, рассчитанную на общину из тридцати человек, где трое дежурных ребят и миссис Карраро, повариха, готовили воскресный обед.
Посреди довольно просторного светлого помещения с большими окнами, смотревшими во двор, располагалась плита под вытяжным колпаком, вдоль стен размещались рабочие столы и холодильники.
Преподобный Маккин подошел к плите, возле которой стояла женщина, не заметившая его, и, приподняв крышку, выпустил из кастрюли ароматный пар, улетевший под колпак.
— Добрый день, миссис Карраро, чем отравите нас сегодня?
Джанет Карраро, женщина средних лет, с пышными формами, которой, по ее собственному признанию, не хватало всего двух фунтов, чтобы считаться толстой, вздрогнула от неожиданности. Вытерла руки о передник, забрала у священника крышку и накрыла кастрюлю:
— Отец Маккин, да будет вам известно, что этот соус — прямой путь к чревоугодию.
— Значит, нужно опасаться не только за наши желудки, но и за наши души?
Ребята на другом конце комнаты, которые чистили и нарезали на деревянной доске зелень, заулыбались. Священник и повариха неизменно устраивали подобного рода шутливые перепалки, небольшой спектакль для общего развлечения, выражая таким образом взаимную любовь и уважение.
Повариха взяла деревянную ложку и, обмакнув в соус, с вызовом протянула священнику:
— Держите и сами убедитесь, неверующий. И вспомните святого Фому.
Маккин поднес ложку ко рту, подул, остужая, и попробовал. Первоначальное сомнение на его лице сменилось восторгом. Он сразу узнал фирменный соус миссис Карраро «аматричана» — по названию ее родного города Аматриче.
— Прошу прощения, миссис Карраро. Это лучшее рагу, какое я только пробовал в жизни.
— Это соус «аматричана».
— Тогда нужно, наверное, сообщить соусу об этом, а то будет думать, что он — рагу.