Угу… Неправильно. Надо вот так, чтобы ей было удобнее.
— Стой!! — вдруг завопил Дьенк прямо за плечом. Все же от такого вопля приходишь в себя, даже если голова идет кругом от вожделения. Брюс невольно дернулся, оторвавшись от губ девушки. Элия встрепенулась, часто заморгав.
— Чего ты орешь? — свирепо выдохнул Брюс. — Что ты вообще к нам привязался? Тебе заняться нечем, кроме как подсматривать?
— Ты не понимаешь… Вы не понимаете! То, что между вами происходит, это плохо!
— Смотря с чьей точки зрения.
— Это неестественно!
— Совсем напротив.
— Да не в том смысле! — рассердился Дьенк. — Подумай головой, а не тем, что ниже пояса. Остынь хоть на минуту и поразмысли, откуда такой внезапный наплыв страсти? Ты не любишь ее! У тебя к ней нет никаких чувств, кроме желания плоти…
— Ты-то что в этом понимаешь, — раздраженно огрызнулся Брюс.
— И она тебя не любит. Вас тянет друг другу только потому, что ваша плоть подчинена тем же законам, что и все здесь. Это магия! Магия земного притяжения! Магия взаимного притяжения! Тупая, бессмысленная сила! Вы пожалеете о том, что сделаете сейчас, если уступите ей…
— Откуда тебе знать, — несколько неуверенно повторил Брюс.
— Что он говорит? — тревожно спросила Элия, стягивая шнуровку, которая, как и в прошлый раз, распустилась, кажется, сама собой.
— Он говорит, что нас тянет друг к другу магия, а не чувства… И что нам стоит держаться подальше.
— Это… это трудно, — Элия умоляюще смотрела на Брюса. — Это даже труднее, чем не дышать… Я не знаю, что со мной происходит, но мне кажется, что если я не прикоснусь к тебе, то мое сердце разорвется!
— Да… — согласился Брюс. Кровь глухо стучала у него в ушах.
Ощущение было странное. Разум отчаянно протестовал, действительно почуяв неестественность происходящего. Эта блондинка ничем не напоминала Айку, хотя на какие-то мгновения Брюсу и мерещилось обратное. Она даже не привлекала его, несмотря на то, что образ жизни они в последнее время вели аскетический… Но…
«Я люблю Айку», — в ужасе повторил Брюс про себя, чувствуя, как их снова неумолимо, как магниты, тащит друг к другу. Почти помимо воли. На лице Элии отвращение невообразимо смешалось с вожделением.
— Стойте! — запаниковал Дьенк. — Стойте же… Глядите! Там свет! Это люди! Может, разбойники?!
М-да… Все же есть вещи посильнее притяжения плоти.
Поодаль и впрямь плясали тусклые, желтые огоньки, словно кто-то нес факелы.
— Здесь могут быть люди?
— Если они прошли через горы, то наверное…
— Старатели… Или разбойники, подстерегающие тех, кому здесь повезло найти жилу. Вот почему никто так ничего толком и не слышал о разбогатевших на золоте земляков.