И разлучница решает -
бороться. И выбирает самую действенную, на её взгляд, форму борьбы. Она
приглашает Вовку (с Дружком, конечно) прогуляться в ближайший лес. «Там уже и
черника поспела, возьмём ведёрко, наберём, вкусно...» У небольшого озерца
присели отдохнуть. Или сейчас или никогда... Сейчас. Она накидывает ребёнку на
шею камень, толкает его с небольшого обрыва в чернеющую глубину. А он с
раскрытыми от ужаса глазами прижимает к себе истошно визжащего Дружка. Вместе и
скрываются они под водой.
Трёх дней хватило, чтобы
всё тайное стало явным. Убийцу опознали. Мальчика выловили. Он так и умер,
цепко прижав к себе любимую собачонку. Мать свалилась от горя, почернела.
Соседи думали, что уже и не оправится, пойдёт следом за единственным сыном. Она
замкнулась в себе, никого в квартиру не пускала.
Только вдруг заметили
соседи: повеселела женщина. Приветливо улыбалась, ожила, стала хлопотать по
Дому. Пройдёт несколько лет, и она признается соседке» что её Вовка, её
сынок... приходил к ней по ночам.
Мама, я кушать хочу...
Сейчас, сейчас, вот
пирожки горяченькие...
Они сидят на кухне,
разговаривают. Потом Вовка уходит. Можно отнести это к галлюцинациям убитой
горем матери. Но давайте вспомним, что нередко усопшие являются в свои отчие
дома и духовно опытные люди, священники, призывают относиться к этому осторожно,
дабы не проглядеть в сих явлениях происки врага рода человеческого, для
которого возможно принять любую личину, прельстить человека, нанести
непоправимый вред его страдающей душе. А ещё говорят святые отцы, что своим
явлением усопшие просят молитв и необходимо сразу же заступить на молитвенную
вахту, которая, по сути, и есть наш долг перед усопшими.
Но я не сказала вам
самого главного: Вовка умер некрещёным. Любящая мать не придала значения этому
обстоятельству как пустячному, несущественному, и он ушёл в мир иной, лишённый
этой самой молитвенной ниточки. Душа неприкаянная... Вот он, смысл привычных
слов, прочно вошедших в наш лексикон. Душа, обречённая мыкаться без молитвы за
неё, душа мятущаяся, страдающая, растерянная.
Но я не сказала и
другого. Мать Вовки, Ольга Борисовна, тоже была некрещёная. Пропасть между
миром земным и загробным, пропасть между двумя душами — материнской и сыновьей.
Утешение в молитве было этим душам неведомо.
Помню, когда я прочитала
письмо из Краснодарского края, ужаснулась от мысли: как же мы ответственны за
своих детей! И в этой жизни, и в той. Как преступно нерадивы, как убоги наши
представления о счастье детей и их благополучии! Накормить, одеть, обуть,
напичкать впечатлениями, дать в руки ремесло, дабы не пропал в земном, суетном
круговороте. И всё. И — долг выполнен. Но в ту другую жизнь, которой ещё никому
не удалось избежать, идут неподготовленные, идут страдающие души. Страшно
сказать - некрещённые. Перед ними закрыты наглухо двери небесных жилищ, и они,
как побитые, бездомные души-бомжи, тычутся в массивные засовы. Неприкаянные...